Глобальный финансовый кризис, Россия и проект "Обама"

Эти факторы носят корпоративно-управляемый трансгосударственный характер и действуют в русле библейского проекта порабощения человечества от имени Бога.

Соответственно после принятия решения об инициации регионального или глобального финансового кризиса со всеми вытекающими из него следствиями, необходимыми для осуществления некоего политического сценария:

на первом этапе: сами заправилы системы и их ближайшая периферия «фиксируют прибыль» — т.е. по высоким ценам соответствующих спекулятивных рынков сбрасывают соответствующие «аккумуляторы» покупательной способности, вкладываясь в ту валюту, которая по завершении кризиса должна в их концепции сохранить роль ведущей мировой валюты либо устойчивой региональной валюты.

на втором этапе: названные выше факторы запускаются в действие, в результате чего заведомо неоплатный долг, накопленный системой (а по существу — тщательно в ней взращённый), хотя и не осознаётся обществом в его большинстве в таковом качестве предстаёт перед множеством физических и юридических лиц как ощутимая нехватка средств платежа по отношению к привычному для них режиму соучастия в финансово-экономической деятельности общества. Когда это происходит, то спекулятивные рынки отмечают, что желающих продать соответствующие «аккумуляторы» покупательной способности становится больше, нежели желающих купить, и объёмы предложения существенно начинают превышать объёмы спроса. В итоге соответствующий спекулятивный рынок обрушается, в результате чего за «аккумуляторы» покупательной способности не всем и не всегда удаётся выручить даже те деньги, которые они в своё время потратили на их приобретение.

на третьем этапе дефицит покупательной способности населения начинает подтормаживать сбыт продукции и как следствие предприятия сокращают объёмы производства, сокращают персонал, что только усугубляет общественно-экономические проблемы.

за третьим этапом могут быть вариации:

политический кризис и далее: война или переустройство общественно-политической и общественно-экономической организации общества, ставшего жертвой кризиса — при игре в особо крупных размерах;

скупка по дешёвке прав собственности инициаторами кризиса и их периферией, которые в такой форме реализуют прибыль, «зафиксированную» ими перед началом первого этапа кризиса, — при игре в масштабах помельче.

Далее, всё определяется тем, какой политический сценарий реализовывался на основе кризиса.

Воздействие “ущемлённой грыжи” экономики на её реальный сектор может носить характер всё сметающего на своём пути цунами, вследствие того, что к концу ХХ века объёмы торгов на спекулятивных рынках раз в 10 и более превосходят объёмы торговли в реальном секторе экономики[31].

Положение России в таких условиях лучше, чем большинства стран тем, что объёмы торговли на её внутренних спекулятивных рынках относительно невелики как по отношению к ведущим мировым спекулятивным рынкам, так и по отношению к объёму торговли в её реальном секторе экономики. Поэтому, если не вкладываться в покупку заведомо неоплатных американских долгов, то и на фоне мирового финансового кризиса страна может при адекватном управлении государством и бизнесом успешно преодолевать собственный кризис дурного управления, унаследованный ею от послесталинских времён и эпохи реформ 1990 х гг.

6. Кризис и Россия

 Затяжной экономический кризис 1990 х гг. в России был вызван дурью, невежеством и рвачеством “элиты” и миллионов из числа простонародья[32]: экономической науке и политикам плановое управление экономикой было не по силам и они сдуру жаждали, чтобы миф о саморегуляции рынка им всё отрегулировал. Соответственно наиболее раскрученный в те годы авторитет экономической науки — академик-придурок А.Аганбегян — и призывал к этому обывателей и политиков. Приведём выдержку из передовой статьи “По догмам огонь!” в журнале “ЭКО” № 11, 1987 г., в котором он был главным редактором, и где прямо говорится:

«… не намечается на данном этапе перестройки создания рынка ценных бумаг, вексельного обращения. Надо многому научиться, овладеть рынком товаров, ведь мы пока не умеем делать и этого. А уж потом, со знанием дела, можно перейти к рынку ценных бумаг».

Как говорится, «сбылась мечта идиота!», и спустя 21 год, не оправившись от хозяйственной разрухи 1990 х гг. (которую реформаторы организовали сами, чтобы взрастить “грыжу экономики” и это — единственное в чём они добились неоспоримого успеха), страна вынуждена преодолевать запрограммированный её научным “светилами” и системой экономического образования финансовый кризис, который воспринимается изрядной долей политиков и экономических аналитиков не как выражение собственной дури и рвачества (прежде всего — “элиты”), а как некое «стихийное бедствие», которое надо перетерпеть.