Глобальный Смутокризис

3) Своя задача стояла и перед экономистами. Выше уже было сказано о том, что категории политэкономии в рамках старой парадигмы не понимают общество, которое возникло и вырвалось на передовые позиции в мире. Не понимать – не значит быть в недоумении и молчании, не понимать – гораздо чаще это значит подвергаться иллюзии полного понимания, на самом деле коряво и внешне перетолковывать происходящее в чуждых и неподходящих внешних терминах новое общество, не правое, не левое, не либеральное, не социалистическое, не консервативное. Нужно было осмыслить, категоризировать в новых понятиях, сознательно теперь уже использовать эти понятия как в политической практике, так и в экономическом хозяйственном менеджменте. Возможно, надо было отказаться от понятия стоимости и прибыли в денежных формах, отказаться от налогов всех видов, как категорий и институтов старой политэкономии, и вспомнить о категории «свободного времени» как мерила истинного богатства и многое другое. Намеки на это также были в последних работах и действиях Сталина.

4) Перед гуманитарной интеллигенцией стояла задача творческая: нужен был новый стиль, новый образ жизни, новая поэзия, живопись, новая архитектура, новый театр, новое кино, новая музыка, новый промышленный и др. дизайн. Все это должно было и могло стать модным во всем мире. Сейчас это трудно себе представить, но в 50-х годах США вовсе не были законодателями мод в массовой культуре. Да, работал Голливуд, но советские картины были конкурентоспособны, был интерес к советской и русской литературе, поэзии, искусству, вообще всему русскому и советскому. Что касается музыки, то на мировом рынке звучали все языки и мелодии (и русская популярная музыка – особенно часто), никому в голову не приходило, что язык популярной музыки должен быть английским. До «Битлз», и в этом их заслуга и феномен, рынок шоу-бизнеса был ничей! Он и вообще рынок массовой культуры, должен быть был захвачен. С новыми инструментами, мелодиями, ритмами. Нам трудно себе представить, что могло быть как-то иначе, чем было, но реально раскрутке поддается все на свете. Китайцы, а их миллиард, до сих пор предпочитают русские мелодии и русский язык в песнях – английскому. Кстати, китайский многомиллиардный рынок поп-музыки русские могут захватить и сейчас.

5) Отдельная тема – переход из индустриальной эпохи в постиндустриальную, о которой тогда еще никто не говорил. Но постинудстриализм с его экологизмом, энергосбережением, деурбанизацией наступал неминуемо. Европа и Америка в 70-е годы стали переселяться в таунхаузы на природу, а у нас возникло движение экологов-КСПэшников и деревенщиков. Можно было уже тогда, в пятидесятые, начать отдавать долги селу. Ведь именно за счет крестьян была провернута индустриализация и выиграна война. Удержание народа на селе, создание условий для нормальной жизни не только бы сохранило культурную самобытность России (ведь в селе корни народа), но и решило бы проблему демографии (в селе ребенок помощник, а не обуза), проблему дефицита продовольствия (в селе всегда есть свое подсобное хозяйство) и так далее.

Одним словом, СССР должен был быть локомотивом истории, он должен был ТВОРИТЬ историю не по каким-то уже известным рецептам, а сам, поскольку все, что он делает, делалось бы впервые! Он должен был действовать, а все остальные идти в фарватере, подражать или реагировать. Этот вопрос о вредном подражательстве в науке уже поставил Капица в письмах к Сталину. Сталин его услышал, и реформы в науке действительно создали мощнейший, мирового уровня, технический задел. Впервые не мы, а нам стали подражать в атомной энергетике, в авиации, в космосе, в математике, в отдельных отраслях физики… Но то же самое должно было произойти в гуманитарных науках и искусстве!