Глория

— Их количество было огромным, — сказала мама. — Каждый раз, когда у Дженни были дети, они начинали новый раздел. У каждого было уже десятка по два песчанок.

— Могу предположить, что при очередном разделе они сбежали, — сказала Ванда.

— Да, — подтвердила я с улыбкой, — когда мы открыли одну из коробок, то случился массовый исход. Песчанки вылетали оттуда как попкорн. Ладно у Джефа хватило ума быстро закрыть дверь. Нам потребовалось два часа, чтобы собрать их обратно.

Мама подняла палец вверх.

— За исключением одного.

— Видимо он решил стать самоубийцей, — смеялась я, вспоминая. — Следующей ночью он нашел дорогу в мамину спальню и по одеялу взобрался на постель.

— Я почувствовала его у себя на шее, — мама вздрогнула. — Я почти спала, поэтому просто протянула руку и взяла его, но он укусил меня.

— О, боже мой! — волоски на коже Ванды стояли дыбом.

— Это не похоже на самоубийство, — рассмеялась Адриан, — здесь попахивает убийством!

— Это было самоубийство, потому что из всех людей в доме он выбрал того, кто мгновенно прихлопнет его, — и она это сделала.

— Остальные из них — минус два — были отправлены в зоомагазин, но только после того, как мы точно убедились, что те двое одного пола, — сказала мама.

— Как я уже говорила, у меня много хороших воспоминаний о моих детях и несколько кошмарных. Просто то, что вы выросли, не обозначает, что мы должны перестать делать глупости. Вот почему я с нетерпением жду приезда в вашу гостиницу.

Я смотрела на маму и удивлялась переменам, произошедшими с ней с тех пор, как я уехала на остров. Я не была полностью уверена, что знаю ее. Проведя свои подростковые и несколько взрослых лет в попытке дистанцироваться от нее, теперь я жалела, что через несколько дней оставлю ее. Я полагаю, что не только она изменилась за это время, потому что мой рот открылся и оттуда выпали слова: — Я с нетерпением буду ждать тебя.

— Все, я больше не могу пить это, — сказала Ванда, отодвигая свой стакан.

Я была рада увидеть, что стакан был почти полон, значит это она повезет нас домой, если мы сможем отобрать у мамы ключи от машины.

— Вы все должны съесть что-то, что нейтрализует алкоголь, выпитый вами. И ничего лучше для этого нет, чем бенье, — сказала я, пользуясь их ослабленной умственной способностью, чтобы съесть свой любимый пончик.

— Кафе Du Monde находится всего в нескольких кварталах отсюда.

Наше путешествие в знаменитое кафе было задержано несколькими остановками в магазинах. Я наблюдала, как моя любимая возглавляет этот поход. Мама взяла Адриан под ручку, и они прогуливались по бульвару как две давние подружки. Я даже не была уверена в том, что она понимала, с кем она тут гуляет. Я думала, что никогда не увижу ничего подобного, и это глубоко тронуло меня.

— Я купила подарок для Ирис, — сказала Адриан, выходя из магазина. — А для Коула я купила бусы Марди Гра^{26} с черепами на бусинах.

Я рассмеялась, глядя на ее полупьяные покупки.

— Уверена, что они будут в восторге от них, — сказала я, глядя в ее сверкающие голубые глаза. — Я люблю тебя, ты же знаешь об этом!

— Я тоже люблю тебя, и я слишком привязываюсь к твоей маме.

Мама и Ванда присоединились к нам, и мы продолжили наш путь в кафе Du Monde. К тому времени, когда мы подошли туда, я просто захлебывалась слюной. Мы сели за столом в патио и слушали мужчину, играющего на саксофоне, пока к нам не подошел официант, чтобы взять у нас заказ.

— Мы можем разделить между собой несколько заказов^{27}, — сказала мама.

— Нет, мне нужен мой собственный набор, шоколадное молоко и кофе, — сказала я официанту, и он что-то нацарапал в своем блокноте.

— Маргарет, я могу разделить заказ с тобой, — предложила Адриан. — Я все еще не проголодалась.

Ванда повторила мой заказ, минус молоко.

Когда тарелка с французскими пончиками была установлена на столе передо мной, я почти заплакала от радости. Я начала рвать дырки в каждом из них, чтобы выпустить жар. Когда я начала есть, то совсем не планировала останавливаться. Первый укус был блаженством, последний — агонией. Я была так наполнена, что мне захотелось найти теплое местечко и вздремнуть как кошка. Очевидно, что мама и Адриан не знали, как правильно есть пончики, так что нам с Вандой пришлось терпеливо ждать, пока они культурно кусали свои пончики и запивали их кофе. Возможно, это и было более цивилизованно — поесть в такой манере, но я уверена, что они не получили столько удовольствия, сколько я.

Моя рука лежала на спинке стула Адриан, и я иногда гладила ее по спине и играла с ее волосами. Мое скромное любовное шоу не было по достоинству оценено женщиной, сидящей позади нас, и она сообщила об этом всем, когда собралась уходить.

— В этом городе нельзя повернуть за угол, чтобы не натолкнуться на геев, — достаточно громко сказала она своей спутнице, чтобы это смогли услышать все. При этом она так двинула своим стулом по моему, что у меня застучали зубы.

— Тогда ты должна чувствовать себя, как дома, — сказала я ей через плечо.

— Это вы мне?

Я повернула свой стул и улыбнулась.