Глория

Схватив очень сонного Сабера и засунув его под мышку, я побежала в сторону их дома. Он громко протестовал, пока я бежала вниз по тропе. Я чувствовала, как волосы поднимаются у меня на голове от испуга увидеть то, что может оказаться в том домике. Дверь в дом была открыта настежь. Я чуть не расхохоталась, увидев двух абсолютно голых женщин, стоявших на кровати и указывающих на пол.

— Насколько она велика? — спросила я, все еще сжимая Сабера в своих руках.

— Не очень большая, длиной всего около двух футов^{10}. Очень тонкая, но она все еще пугает нас, — сказала Эмили, вдруг обнаружив свою наготу. Она наклонилась и подняла простыню, прикрыв себя и Мэдисон.

Сабер унюхал змею и пытался вырваться из моих рук на пол. Я отпустила его и он зарычал. Направившись прямо под кровать и заглянув под нее, он выпрыгнул со скоростью ракеты. Не было слышно никаких звуков, кроме царапанья его лап о каменный пол. Минуту спустя он вышел из-под кровати с мертвым ужом, свисающим из его рта, громко рыча при этом, как будто сообщая нам, что он его убил. Сабер торжественно вышел из домика и ушел в ночь.

Мэдисон села на кровати и спросила:

— Как, черт возьми, эта штука попала сюда?

Прежде чем заговорить, Адриан задумчиво уставилась на соломенную крышу. Мэдисон, Эмили и я проследили за ее взглядом.

— Ты же не думаешь, что она пришла с крыши? — спросила Эмили с содроганием.

— Я очень сомневаюсь в этом, — успокаивающе ответила Адриан. — Никогда раньше змеи не заползали в домиках. Как давно ваша дверь открыта?

Эмили и Мэдисон переглянулись:

— Мы открыли ее около часа назад. Нам стало немножечко жарко, и мы открыли дверь, чтобы морской ветерок освежил нас, — смущенно ответила Медисон.

— Я не думаю, что змея появилась здесь через крышу. Я думаю, что она приползла через открытую дверь. Было бы хорошей идеей держать ее закрытой, по крайней мере ночью, — сказала Адриан, и мы оставили их заниматься своими делами.

Когда мы пришли в свой домик, я начала пристально изучать нашу соломенную крышу.

— Адриан, а в нашей крыше могут быть змеи?

— Я полагаю, что могут, — сказала она сонно, залезая обратно в нашу кровать. Я сдернула с кровати наше одеяло полностью, чтобы убедиться, что ни один из этих слизких гадов не поджидает нас в засаде. Она оперлась на локтях и смотрела на меня, изогнув брови.

— Теперь ты чувствуешь себя лучше? — я заметила сарказм в ее голосе.

— Нет, нет! Почему, черт возьми, у нас соломенные крыши? А если шторм? Она же не сможет задержать всю воду, — очень нервно сказала я, засовывая края простыни и одеяла плотно вокруг кровати.

— Эти крыши добавляют тропической экзотики нашей гостинице и отлично отражают дождь. У нас практически нет с ними проблем, так что не придумывай никаких идей насчет того, чтобы заменить эти крыши, Хайден. А теперь давай спать, или я выставлю тебя на улицу вместе с котом.

Я забралась в постель и прижалась к Адриан так близко, как только смогла. Когда я услышала, что ее дыхание замедлилось, я поняла, что она почти уснула, а я почувствовала дрожь во всем теле — если я не могу уснуть, то не будет спать и она.

— Адриан? — прошептала я в темноту.

— Что? — ответила она, явно раздосадованная.

— Как ты думаешь, почему Шелби называет меня “Мартышка Чоп”? У меня что, лицо обезьяны?

— Нет, у тебя нет лица обезьяны, а теперь спи.

— Как думаешь, от укуса змеи останется шрам?

Щелкнула лампа рядом с кроватью, и комната залилась ярким светом. Пара голубых глаз сузилась и посмотрела на меня сверху вниз. Я ответила ей своим лучшим невинным взглядом.

— Хайден, я люблю тебя, но если ты сейчас не уснешь, мне придется задушить тебя голыми руками.

Я села и резко выпрямилась.

— Ты любишь меня? И ты не смогла найти какой-нибудь другой способ сказать мне об этом в первый раз?

— Если честно, дорогая моя, любовь к тебе — это единственное, что удерживает меня от удушения тебя в данный момент.

Я сидела, все еще не доверяя ей:

— Ты это серьезно? Я не о той части, где ты меня душишь, а о той — где любишь?

Она выключила свет и за руки потянула меня вниз. Я положила голову ей на грудь и слушала ее стремительно бьющееся сердце.

— Да, Хайден, я безнадежно влюблена в тебя.

Пролежав минутку тихо, я по ее пульсу могла сказать, что она очень нервничала, признаваясь мне в своих чувствах. Тогда я ответила честно, как только могла:

— Я тоже люблю тебя, Адриан.

Я лежала, погрузив пальцы в ее волосы, и счастливая провалилась в сон.

На следующее утро мы проснулись в клубке из спутанных рук и ног. Я всегда ненавидела прижиматься к кому-нибудь, когда спала, но для Адриан я сделала исключение. Когда она поняла, что я проснулась, она выпутала себя из меня и посмотрела мне в глаза.

— Ты помнишь, что говорила прошлой ночью?

Даже когда она только что проснулась со спутанными волосами, она была самой прекрасной женщиной, с которой я когда-либо была.

— Да, я помню. Я тебя очень люблю, Адриан.