Глотка

Двое ближайших полицейских равнодушно взглянули в мою сторону. Я кивнул им и пошел мимо входа в бар. Я прошел два квартала, когда на улице показался еще один темно-синий «седан» с мигалкой на крыше. Я перешел через Шестую улицу и взглянул на отель «Сент Элвин». В угловом окне на последнем этаже сверкнула линза телескопа, направленного на «Часы досуга». Подождав, когда прервется поток машин, я поспешил к входу в отель.

22

Ночной портье молча наблюдал за мокрыми следами, которые оставляли на ковре мои ноги.

– Видели, что там творится снаружи? – Это был худощавый старик с глубокими морщинами вокруг рта, в черном костюме, который наверняка был ему как раз, когда старик весил фунтов на пятьдесят больше. – Что у них там? Покойник?

– Мне он показался мертвым, – ответил я.

Портье пожал плечами и отвернулся, разочарованный моим равнодушием.

Когда Гленрой Брейкстоун взял трубку, я сказал:

– Это Тим Андерхилл. Стою внизу, в фойе.

– Поднимайтесь, если вы пришли за этим. – На этот раз музыки на заднем плане не было.

Гленрой поставил пластинку «Арт Татум» с Беном Вебстером, но она играла очень тихо. Бросив на меня беглый взгляд, он пошел в ванную за полотенцем. В комнате горела только лампа рядом со стереосистемой. За окном по-прежнему шел дождь.

Гленрой вернулся с рваным белым полотенцем и протянул его мне.

– Вытирайтесь. Сейчас найду вам сухую рубашку.

Я расстегнул рубашку и стянул ее со своего мокрого тела. Гленрой, вернувшись, протянул мне черную фуфайку, такую же, как на нем самом, только на его была эмблема Таллиннского фестиваля, а на моей над изображением улыбающегося мужчины, играющего на рояле, было написано «Брэдли».

– Я никогда там не был, – сказал Гленрой. – Просто тамошний бармен поклонник моей музыки, вот и прислал мне эту футболку. Думал, что я размером с вас.

Фуфайка была теплой и мягкой.

– Вы перенесли телескоп в спальню, – сказал я.

– Я пошел в спальню, когда услышал сирены. А когда посмотрел через улицу, перенес телескоп.

– И что вы увидели?

– Они как раз закрывали труп.

– Вы видели, кто это?

– Мне нужен новый дилер, если это то, что вы имеете в виду. Не хотите пройти в спальню? Я хочу посмотреть, что будет дальше.

Я прошел за Гленроем в его маленькую квадратную спальню. Здесь было темно, но наши силуэты отражались в висящих на стене блестящих плакатах. Встав рядом с Гленроем, я взглянул на противоположную сторону Ливермор-авеню.

Полицейские в дождевиках по-прежнему стояли вдоль загородок. По улице медленно двигались машины. Пластиковое покрывало было спущено до талии Билли Рица, и коренастый седоволосый мужчина с черным мешком склонился над трупом. Фонтейн стоял рядом. Билли выглядел как вспоротый матрас. Седей человек что-то сказал. Фонтейн закрыл лицо трупа. Затем он выпрямился и сделал знак машине скорой помощи. Двое санитаров покатили к трупу каталку. Седой человек раскрыл зонтик.

– Как вы думаете, что с ним произошло? – спросил я Брейкстоуна.

Гленрой покачал головой.

– Но я знаю, что они скажут – убийство на почве наркотиков.

Я посмотрел на него с сомнением, но Глен уверенно кивнул.

– Это точно. Они обязательно найдут что-нибудь такое у него в кармане, потому что Билли всегда носил в кармане что-нибудь такое. И этим все кончится. Им не придется заниматься остальными делами, в которые был замешан Билли.

– Вы видели слова на стене?

– Да. И что?

– Билли Риц – третья жертва «Голубой розы». Его убили, – я осекся, неожиданно поняв, где именно убили Билли Рица. – Его тело нашли там же, где в пятидесятом году убили Монти Лиланда.

– Никого уже не волнуют те давние убийства «Голубой розы». – Сделав шаг назад, он заглянул в телескоп. – И никто не станет горевать о Билли Рице, как не горевали когда-то о Монти Лиланде. Это кто – Хоган?

Я повернулся к окну и снова посмотрел на место происшествия. Это действительно был Майкл Хоган, он как раз выходил из-за угла бара. Как всегда, все тут же обернулись в его сторону.

Не обращая внимания на дождь, Хоган прошел мимо полицейских. Все расступались, давая ему дорогу. Подойдя к трупу, он попросил одного из полицейских отвернуть покрывало. Лицо Рица казалось белым пятном на мокром асфальте. Санитары ждали возле каталки, дрожа от холода. Хоган несколько секунд смотрел на тело, потом сердитым жестом руки приказал снова опустить покрывало. Фонтейн стал что-то ему говорить. Санитары спустили с каталки носилки и стали укладывать на них тело.

Гленрой отошел от телескопа.

– Хотите взглянуть?

Я приспособил угол наклона трубы под свой рост и приник глазами к латунному окошку. Это было все равно что смотреть в микроскоп.

Поразительно близко от меня смотрели друг на друга Хоган и Фонтейн. Я мог бы, если бы захотел, читать по их губам. Фонтейн выглядел подавленным, а Хоган буквально излучал гнев. С каплями дождя, блестевшими на лице, он был как никогда похож на героя кинофильмов сороковых годов. Интересно, что он думает по поводу кончины Билли Рица? Хоган повернулся к офицеру, который обнаружил тело. Я передвинул телескоп на Фонтейна, наблюдающего за работой санитаров.