Глоток горячего горького шоколада

Размер мой, цвет мой, Каплан учёл всё. Под платьем оказалось ещё ажурное красное нижнее белье от «Луи Витон» и запасной купальник той же фирмы. Черные бикини, украшенные камушками сапфирового цвета. Дилемма. Что надеть первым? Коктейльное платье. Хм… босиком? Бросила взгляд под столик – там притаилась еще одна коробка. Открыв, ахнула. «Монблани» из последней коллекции. Я не модница. Журналы не скупала, но Ленуля всегда листала глянец и мне нет-нет, да и приходилось штудировать последние номера «Гламур», «Вог», «Космополитен». Там видела подобное. Втиснулась в туфлю, в другую. Опять в точку! Подошла к зеркалу, крутанулась – а что, голая, зато в обуви. Чёрт! Фатих меня взвесил и измерил. Интересно, всех так одаривал? Скорее всего. Он, вероятно, богат. Плевать! У нас курортный двухдневный роман. Платье, как и остальное подаренное, с собой в Мурманск не возьму. Не поймут, но я-то буду знать – носила такое…

Надев купальник, несмело вышла. В каюте напротив, услышала голос Лены и бормотание Салмада. Стараясь не мешать, юркнула на палубу. Каплан с телефоном прохаживался взад-вперёд и интонация его голоса, мягко говоря, звучала раздражённо. Я ничего не понимала, мой взгляд гулял следом за Капланом. Разгневан, лицо серьёзное, в глазах пылает злость.

Отвернулась, взялась за поручень и прислонилась к бортику. Мы причалили. Берег опять поодаль. С серебристым песком; цивильным пляжем: лежаки, бары, столики; роскошными белоснежными особняками, утопающими в зелени чуть глубже. Остров посреди моря! Частный? Скорее всего. Фатиха? Неважно. Вот только, снова мы качаемся, удерживаемые якорем. Почему нет пристани? Жар опалил спину, выбил из размеренного течения мыслей:

– Строительство ещё в разгаре, – словно оправдываясь, констатировал Каплан, – причал обещали сделать в течение года.

Я прижалась к Фатиху:

– Значит, правильно сделала, то надела купальник. Ты не сказал, во что одеваться. Логично предположила: для вечеринки ещё рано. К тому же плавать в платье от «Шанель» не просто неуважение – издевательство к бренду. Лучше голой!

– Не шутить так, – прошептал Фатих, гневно задышал в макушку. – Если с тряпкой что-то случится, я тебе другой купить.

– Разбалуешь. – несмело оглянулась и натянуто улыбнулась.

– Нет, – уверенность голоса поразила. Фатих поцеловал меня в лоб: – Тебя невозможно разбаловать. Ты – другая – мурена.

– Так хорошо меня знаешь?

– Теперь, да! – вынес он вердикт. Поднялась на цыпочках и, растворяясь в кольце крепких рук, припала к жёсткому рту:

– Недооцениваешь. Не так проста, как тебе показалось. Ведь мужу-то изменила.

Каплан поднял и, усадив на поручень, устроился между бедер:

– Со мной можно. А он – дурак, – простота ответа обескуражила. Я обхватила Фатиха ногами:

– А ты умнее? – бесстыдно воспаляла в нём желание. Он отвечал на ласки – стиснул мои ягодицы, прижимая сильнее. Значит, не только Каплан властелин? Я тоже управляю им? Это сводило с ума. Мне хотелось знать, что могу возбуждать; давать, что не под силу другим. Ладонь Фатиха скользнула между ног, я непроизвольно подалась навстречу – грубые губы поглотили стон и оторвались так же резко:

– Нет, – неровно дышал Каплан. – Я просто не иметь выбор.

– Это ты о чём? – растерялась – во взгляде Фатиха читалась безысходность.

– Нам пора, – бросил загадочно, и моя душа на миг покинула тело. Я, воспарив, рухнула в бездну. Вода звонко приняла и, чуть оглушив, вытолкнула обратно – на поверхность. Я захлебываясь, бултыхалась.

Вот же, сволочь! Выбросил за борт. Унизить хотел? Глянула наверх – Фатих открыто улыбался. Нет, шутил… Он со странностями.

Погребла к берегу. Ноги коснулись тверди, обернулась. Ленуля тоже в новом раздельном купальнике. Синим будто тёмное небо и красновато-жёлтым рисунком. Стоя на краю яхты, визжала, как только подходил Салмад. Он волновался:

– Лена, это не страшно. Раз, и ты уже там.

– Не смей меня трогать! – пискнула она, когда он вновь шагнул. Выставила руки, взгляд говорил: «Убью, если приблизишься!» – Почему нельзя по лестнице?

– Она всё равно не достать до воды. Сейчас отлив. Если мы подойти ближе, встать на мель, потом не смочь сдвинуться.

– Там меньше лететь…

– Какой разница, с какой высоты?!. – помотал головой Салмад.

– Лен! – крикнула, как можно громче. Нужно, что-то делать. Сама не прыгнет, а толкать может только Салмад. Рассчитала верно: подруга обернулась, турок, подскочив, пихнул. Звонкий крик воспарил над морем и умолк, поглощенный мощным водным плеском. Крутая «бомбочка» подняла приличные волны. Через долгих несколько секунд Ленуля вынырнула и, фыркая, как тюлень, поплыла ко мне. Негодование сквозило в каждом движении. На лице недовольство, а ещё: «Ты меня предала!» Я усмехнулась – простит. Отойдет.