Глоток горького горячего шоколада

Низкие широкие диваны, усеянные цветастыми подушками, окружали небольшой столик. Гости, развалившись, потягивали кальяны и неспешно выдували ароматизированный - плановый - дым. Освещение приглушенное – хрустальные бра в золотистых оправах по стенам, придавали обстановке интимности. Монотонный гомон и спокойная музыка - душевности. Бизнес-партнеры переговаривались тихо, будто в зале висело объявление: «не шуметь». Иришка отказалась от «дури», как и я. Она крутила бокал с красным вином, а после очередного глотка, закусывала виноградом. Сладковатый туман сгущался. Заполонил кальянную, вымещая нормальный воздух - голова наливалась тяжестью. Я поморщилась - сейчас бы на улицу или на море… Фатих вышел с мобилой, отвечая на энный звонок. Отмахиваясь от сероватого облака, посмотрела на подругу - она мирно переговаривалась с Салмадом. Он её одаривал открытыми улыбками и негромким смехом. Другая парочка, видимо, забыв о нас, целовалась всё жарче, игры становились более фривольными, открытыми. Женщина постарше, бросив несколько слов «козлобородому», прихватила опустевший бокал и тоже вышла. Симпатичная представительна нации. Изогнутые дугой брови, большие, сильно выделенные чёрным миндалевидные глаза, аккуратный нос, полные губы, подчёркнутые коричневым. Пышные длинные тёмные волосы, каскадом волн покачивались на уровне лопаток. Гордая осанка, стройная фигура с чуть полноватыми бёдрами от чего талия казалась несоразмерно тонкой. Я, окинув кальянную взглядом, встретилась с аспидно-угольными глазами полного турка. Выдувая новое облако, махнул мне. Покачала головой и отвернулась. Терпение на нуле – наркота не по мне, групповуха, начинающаяся в дальнем углу, тем более, да к тому же прошло довольно много времени, а Фатих не возвращался, вскочила из зала, ища свободы. Странно. Никого... А где мегера? Первое впечатление, конечно, бывает ошибочным, но женщина с бокалом излучала сучизм. Хлестким взглядом, жестами кошки, улыбкой гиены.

Миновала гостиную и остановилась перед входом на кухню. Еле слышный разговор с интимной интонацией заставил прислушаться. В голове усиливался гул, ноги будто парализовало. Насильно заставила двинуться - шагнула к приоткрытой двери. Голоса перешёптывались: женский – томно намурлыкивающий, мужской – жёстковато оправдывающийся. Темнота работала на руку - заглянула. Фатих спиной к входу; уперся ладонями в кухонный стол и опустил голову. Мегара прижалась к Каплану сзади; обвила тонкими руками, словно хомутами пленила… Нет… не друзья, и, уже тем более, не бизнес-партнеры. Неверными ногами отступила в полумрак. Сердце колотилось точно безумное, в горле застрял крик негодования. Спотыкаясь, выскочила на улицу. Вдохнула и шумно выдохнула. Мне здесь не место. Мужчина - не мой! Особняк - не мой! Наркотень – не моё! Групповуха – не моё! Такие знакомые – не по мне! Измены, любовники – всё не моё… Облокотилась на перила, вглядываясь в темнеющую полосу моря: солнце ушло за горизонт и на небе то там, то там выскакивали звёзды, словно прыщи на лице школьника. Они заполонили индиговое полотно и весело освещали землю. По воде от берега в никуда всё ярче тянулось широкой рекой серебрение от месяца – дорога в царствие небесное... Всегда любила контраст, простор манил. Вот бы, как в молодости, провести ночь в палатке и не задумываться: «Что я здесь делаю»?..

Позади, отъезжая, скрипнула дверь, я обернулась. Полноватый турок протянул бокал с коричневой жидкостью:

- Тo drink?

Мотнула головой:

- No, thanks… - обхватила плечи руками. С этим человеком неуютно. Взгляд – лгал, улыбка – «напяленная», походка – вальяжная.

- Вы скучать? – отпив из бокала, сожалел с сильным акцентом.

- Есть немного, - чуть опешила. - Вы говорите по-русски?

- Да! Мы - предприимчивый люди, работать с разный народ. Нехорошо, когда не знать, о чём они говорить между собой во время сделки или бизнес-ужин. Знание язык – большой подспорье, но не все признаться, что понимать. Меня звать Мурад, - он протянул одутловатую руку.

Во рту жгло от сухости, пить хотелось, но не алкоголь… Глянула на большое окно первого этажа – там кухня. Зеркальная поверхность отразила меня: осунувшуюся и печальную; а ещё Мурада… Нужно его отшить. Фатих сказал: «Ни с кем не говорить!»

- Татьяна, - ответила рукопожатием. Влажные пальцы-сардельки, сжимая ладонь,  задержались на неприлично долгую секунду, и стиснули нежнее предполагаемого.

- Очень приятно, - похотливый взгляд скользнул по моему лицу и поехал вниз. - Вы – красивый женщин, - оценивающе науськивал баритоном турок, - вам нужен сильный мужчина, чтобы смочь удержать рядом.

Одёрнула руку и отвернулась. Ничего себе заявка от незнакомого человека? Мурад встал рядом, уставившись вперёд отсутствующим взглядом, и неспешно потягивая из бокала:

- Бежать от него пока не поздно…

Тишина оглушала, молчание низвергало в мысленный хаос.

- От Фатиха? – не удержалась и спросила.

Мурад едва заметно кивнул: