Глоток горького горячего шоколада

Полных губ юнца коснулась неуверенная улыбка. Уставился на мои, будто от них ждал благодарности. Я дала - притянула, скользнула языком, приоткрывая сжатый рот, и поиграла. Как умела, как могла… Обвила шею, спускаясь по спине, поглаживала. Стиснула мягкие ягодицы, прогибаясь навстречу. Довольный стон наполнил комнату и я, преисполненная силой, перевернулась, увлекая паренька за собой. Оседлала – ужас на смуглом молодом лице сменился восторгом.

- Ч-ш-ш, - прикусила мочку уха клиента, и покачнулась: – Я дам тебе больше. - Мычание поспело за стоном, и пальцы точно крючки впились в мою талию. Крохотный шанс заблестал, план начинал формироваться. Направила неумелые руки ниже и, остановив на ягодицах, надавила: - Я учу тебя, - плавно двигаясь, задавая темп и силу. – Ты учишь меня… - перемещала его ладони, нашёптывая, зачем и почему. Объясняла, как приятнее мне, раскрывала секреты женского тела и показывала возможности его. Мужчина подчиняется, пока хочет. Я сделала на это ставку. Парень молод. Опыт – единственное, что может меня спасти. Поработить Ахмеда – к этому шла неспешно, но верно. Приход от прихода власть над мальчишкой росла, как и мои познания языка. Да, лексикон «моего» турецкого невелик - несколько обрывочных фраз, впитывала по слову – уж как получалось. К тому же нецензурные. Ахмед, заливаясь краской и запинаясь, выдавливал: «Трахать суку. Впарь героин. Долбанная корова. Я трахну тебя. Ноги шире. Сука, чего вылупилась? Пора поздороваться с её задом…» Были и нормальные: «Купить еды. Пить. Достать денег…» Что слышала от охранников и клиентов, то и просила перевести. Мне это важнее стихов, поэм, романтических, возвышенных выражений и объяснений. Плевать на творившееся за стенами – мой мир тут и если окружала грязь, я должна в ней вариться и понимать.

Переводя, мальчишка распылялся сильнее обычного и входил в такой экстаз, что остановить не получалось - извергался преждевременно. Ахмед – постельный матершинник!

Ученик быстро овладевал искусством любить – небездушно втыкаться, а получать удовольствие, не забывая о партнере. Камасутра иссякала, и я понимала - интерес вскоре утихнет. Пора действовать пока моё влияние велико. К тому же мне вновь не дали дозу. Меня бросало то в жар, то холод. Если бы не парень, кидалась бы на стены и барабанила по двери, но цель близка, а жертва-спаситель рядом. Я обязана собраться с силами.

- Пожалуйста, помоги мне! – шепнула, отлепившись от разгоряченного Ахмеда. Он любил зарыться в мою грудь и вдыхать запах. Откинула прилипший локон с лица и сжала бёдрами бока клиента. Пальцами прогулялась по его мягкому прессу вверх и чуть прикусила сосок. Ахмед, закрыв глаза, застонал. Я изучила его тело как азбуку - где надавить, погладить, шлёпнуть, ущипнуть, прикусить, пососать… Мальчишка благодарный – не скрывал восторга и отдавался в мои руки беззаветно. – Я буду с тобой, - протягивала слова, опускаясь ниже. Обхватила уже набухший «опарыш»: небольшой, но толстый и лизнула: – Просто помоги мне!

Да, сила минета мне открылась. Если внутри растянулась, причём как спереди, так и сзади, то рот саморегулируемый. Уже, шире, глубже, ближе. К тому же язык, круче всяких насадок, а зубы – оружие, против которого нет защиты. На парнишке отрабатывала различные приёмы, которые создавало заражённое наркотиками воображение.

Сжала яички и потянула, всосав головку и чуть прикусив.

– Не могу… - застонал Ахмед. На миг прервала ласку – парень вцепился в мои волосы, увлекая обратно к восставшему достоинству. Я измывалась - доводила до вершины и останавливалась. Клиент разочарованно стонал, молебно скулил, двигался навстречу. На мученском лице отражалось всё нетерпение и желание. Мальчишка незлобливо грубел, поглаживания ожесточал, но я продолжала истязание – вновь приближала к оргазму…

Вскоре, уже негодуя, Ахмед зарычал и насадил на себя, будто кол в землю вбил. Пара неконтролируемых толчков, и, зарывшись в мою грудь, вновь содрогнулся.

- Ты можешь, - шепнула, поглаживая его спину. – Просто скажи: где находится этот бордель? Сколько охранников за дверью? Где сидят? Когда спят?

Ахмеж отлепился от меня - на раскрасневшемся лице отразилась борьба, сомнение:

- Они убьют меня…

- Не бойся, - успокаивала твердо, но мягко. - Я только хочу знать...

Мальчишка нехотя рассказал, что здание одноэтажное, заброшенное, в удаление от города. Клиентов не смущает, кто захочет, доберется. Сутенёров четверо: Димитрис, Джигар, Эльгар, Мустафа. У меня на памяти тоже крутились только они. Садисты, извращенцы. Значит, других нет… Странно. Нет, не расстроилась, наоборот, порадовало – всего четверо, тёмных лошадок не оказалось…