Глоток лета со вкусом смерти (СИ)

Ведь у вашего сына уже на тот момент появилась гораздо более перспективная партия — Рената Олеговна Скворцова. Наследница владельца «Плазы-Максимум». Богатая, красивая, образованная. Я прав? А вам никогда не приходило в голову, почему Рената предпочла Диму Кострова вашему Артему? — Алиса увидела, как услышав эту фразу, Костров вздрогнул всем телом, как от пощечины, — Я вам отвечу. Все очень просто. Так просто, пошло и банально, что становится на самом деле страшно.

Причина всему — деньги. Именно они. Вы не ослышались. Дело в том, что не так давно Олег Романович Скворцов был признан банкротом. Кроме того, он сейчас находится под следствием. Ему грозит немалый срок за растрату государственного имущества. Дело это никогда не афишировалось, и об этом было известно лишь ограниченному кругу людей. Конечно, если разобраться, то даже после этого Рената не осталась бы нищей. Но ей этого показалось мало, тем более, что появилась реальная возможность подобраться к миллионам Егора Николаевича Касаткина. Рената — девушка весьма неглупая. Она не пожалела сил и разузнала все о прошлом Артема. То, что у него где-то есть незаконнорожденный ребенок, могло стать реальным препятствием для нее.

Алиса взглянула на владельца «КЕН-Строя». Лицо его сейчас напоминало высеченную из камня маску. Рената же продолжала сидеть спокойно и даже расслабленно, покачивая закинутой на колено ногой. На лице ее при этом играла загадочная недобрая улыбка. Алиса внутренне содрогнулась.

— Это именно она связалась с Крутицким, а также совершила все то, о чем я так долго вам рассказывал.

Но оставался еще один человек, который знал о том, что отец Скворцовой банкрот. Этот человек не подозревал об истинных мотивах, которые руководили Ренатой, но о том, что у нее был меркантильный интерес в отношениях с Новицким, он знал наверняка. Он пристально следил за жизнью Ренаты Олеговны Скворцовой. Следил, потому, что люто ненавидел ее, и искал любой предлог, дабы разоблачить соперницу. Я говорю о твоей жене, Дима.

— Кристина?! — выдохнул Костров.

— Да, Кристина. Она ненавидела Ренату и была уверена, что если ты узнаешь ее истинное лицо, то навсегда забудешь о ней. Она любила тебя.

— Я не понял. Что значит — любила?! — внезапно охрипшим голосом спросил Костров. — Где она?!

— Сегодня ночью она приняла решение уехать в Москву. Немедленно. Она по-настоящему испугалась. Испугалась того, что может стать следующей жертвой. У нее не было никаких доказательств, но она догадывалась, кто именно совершил все убийства. И была права.

Однажды убив и оставшись при этом безнаказанным, человек не может так просто остановиться. Одно преступление влечет за собой второе, третье… И наш случай не исключение. Рената узнает о том, что Кристина собирается покинуть «Сосновый». Повредить тормозной шланг оказалось делом куда более простым, чем задушить или зарезать.

— Господи, Сергей, что ты такое говоришь?! Она жива? — сдавленно спросил Костров.

Шатров хотел что-то ответить, но не успел, потому что тут раздался громкий смех. Смеялась Рената.

— Браво! — она похлопала в ладоши. — Браво! Это было очень увлекательно. А теперь я спешу откланяться. Мне до тошноты надоел этот театр абсурда. У вас нет никаких доказательств, а все ваши подозрения засуньте себе куда подальше. Желаю счастливо оставаться, господа!

Она грациозно встала и не глядя ни на кого, цокая каблучками, проследовала к выходу.

Никто не произнес ни слова.

— Ее нельзя отпускать! — вскричал Шепс, когда оцепенение прошло, — Сергей Евгеньевич, если все так, как вы говорите, то ее необходимо задержать!

— Не волнуйтесь, Эрнест Фридрихович! На улице госпожу Скворцову ожидает всем известный капитан Проскурин и еще несколько полицейских.

— А Кристина?! Что с моей женой?! — опомнился Костров.

— К счастью, все обошлось. Мы успели остановить ее в последний момент. Сейчас она находится в доме Марины Вячеславовны.

— Боже мой, боже мой! Каким я был идиотом! — воскликнул Костров и опрометью бросился в открытые двери.

Не говоря ни слова, тяжело встала Виктория Алексеевна. Теперь ее всегда прямая и гордая спина была согнута, словно на плечах лежал непомерный груз. Глаза были полуприкрыты морщинистыми веками. Она вышла из холла, провожаемая многозначительными взглядами. Лишь Касаткин не смотрел в ее сторону. Следом за матерью проследовал Артем. Остальные расходиться не спешили.

— Сергей, все, что ты сейчас нам озвучил, опирается только на твои предположения, — металлическим голосом начал Касаткин. — Ты не имеешь права обвинять людей только на основании этого.