Глоток лета со вкусом смерти (СИ)

Несмотря на раннее время и мелкий дождь, торговля шла бойко. Стоящие за импровизированными прилавками кутались в разноцветные целлофановые дождевики, лузгали семечки и громко переговаривались друг с другом и с покупателями — с бледными дачниками, соскучившимися по «живым» витаминам, а также с пассажирами проходящих автобусов. Последние, в основном, брали в дорогу пирожки, которые румяная улыбчивая бабулька выуживала из закутанной в старую телогрейку большой кастрюли.

Шатров припарковался на обочине и, обогнув здание, вошел внутрь. В нос ударил сильный запах масляной краски и хлорки. В дальнем конце узкого коридора толстая неповоротливая тетка в синем рабочем халате возила тряпкой по линолеуму. После довольно длинных, но бестолковых переговоров с дежурным, Сергей выяснил, что капитан Проскурин в отделении еще не появлялся. Сергей взглянул на часы. Без десяти девять. Однако! Во сколько же он начинает работать? Конечно, можно предположить, что суперинтендант, не заезжая сюда, уже отправился в «Сосновый». Ладно, надо минут двадцать подождать, а потом ехать назад. Смирившись с обстоятельствами, он уселся на откидном деревянном стуле, жалобно скрипнувшим под ним, и погрузился в свои мысли.

— Эй, парень, ноги-то подыми! — услышал он рядом с собой грубый хриплый голос.

Шатров поднял глаза и увидел прямо перед собой бесформенное лицо, с которого на него взирали мутные, глубоко посаженные глаза неопределенного цвета.

— Чо смотришь-то? Ноги, говорю, убери, мне здесь помыть надо, — повторила уборщица.

— А, да, простите, — пробормотал он.

Швабра с намотанной на нее рыжей заскорузлой рогожей немедленно ткнулась в стену, к которой был намертво прикручен стул.

— А ты зачем сюда пришел-то, заявление писать? Стырили чего у тебя?

— С чего вы взяли? — переспросил Сергей чувствуя себя преглупо, сидя с задранными вверх ногами.

— А с того, что нездешний ты, — хохотнула тетка. — Сразу видно — с Москвы приехал. Наши-то, местные, по таким пустякам сюда не ходят. Знают, что все равно никто ничего искать не станет.

Она махнула рукой, на которой красовалась дырявая резиновая перчатка ядовито-зеленого цвета.

— Так что, парень, что пропало — то пропало. Не трать ты время даром. Вот у меня давеча история случилась. Ты ласты-то опусти, а то сидишь, как кура на насесте!

Сергей с облегчением поставил ноги на пол.

— Так вот, поселилась у меня дачница, как ты — с Москвы. Мы в Озерском часто комнаты на лето сдаем, какой-никакой, а приработок. Пожила всего-то пару деньков и как в воду канула! Но шмотки свои так и не забрала. И, главное, денег только сутки заплатила, зараза такая! А говорила, что на неделю приехала. Уговорились на десять тысяч, я обещала ее ужином кормить. Так вот, пришла я давеча к Степанычу, и говорю, мол, помоги девку найти. А он — отвяжись от меня, Алевтина, со своими глупостями, у меня и так дел невпроворот! Но я-то знаю, его дела! Поди, опять с дружками своими все выходные ханку жрал!

— Эй, Матвеевна! Ты что там несешь-то? — молоденький, но сурового вида дежурный высунул из будки длинную, как у давешнего гуся, шею, — Ты говори-говори, да не заговаривайся! Не то вылетишь с работы, как комета в открытый космос! Поняла меня, Бращина?

— Ты меня, Васька, не пужай тут! Пуганная! — визгливо отвечала Алевтина на грозное предупреждение сержанта. — А говорю я правду, потому как кто меня еще должен защищать, если не вы, паразиты?

— Подождите, Алевтина Матвеевна, — насторожился Шатров, — вы говорите, что у вас жиличка пропала?

— То-то и оно! Пропала. Договаривались, что она за неделю заплатит, а она…

— Да подождите вы с деньгами, — нетерпеливо перебил ее Сергей, — Скажите, когда вы видели ее в последний раз?

— Так я ж говорю — аккурат в субботу, часов, эдак, в восемь. Я как раз с работы пришла, ужинать собиралась. Постучалась к ней в комнату. А она открывает мне, вся взъерошенная такая, глаза горят, как у той кошки, щеки красные. Чего, говорит, вам надо? Я ей, мол, есть пошли, а она — не голодная я, и дверь прямо перед моим носом захлопнула! Представляешь?! Ну, я на кухню, и вижу из окна, она — за калитку — шасть! и куда-то потопала. Накрылись мои денежки! — горестно покачала головой Алевтина.

Она наклонилась и начала выжимать тряпку.

— Постойте, Алевтина Матвеевна, — вновь заговорил Сергей. — Я вполне могу заплатить за эту девушку.

И он, достав бумажник, продемонстрировал уборщице сладко хрустящие купюры. У Алевтины невольно открылся рот, обнажив черные кривые зубы, а из-под бровей алчно блеснули маленькие глазки.

— Чой-то? — подозрительно спросила она, — Твоя знакомая, что ль?

— Скажите, вы когда заканчиваете работу? Мы могли бы поговорить не здесь?

— Могли бы. Мне чуток осталось. Подождешь минут десять?

И, предчувствуя легкий заработок, Алевтина быстро задвигала шваброй.