Глоток Мрака

— Кто-то впрял ее в твои волосы, Хетти. Это — заклятие эмоций, призванное усилить все, что ты чувствуешь. Больше гнева, больше ненависти, больше ярости, больше предрассудков по отношению к Неблагому Двору. Ты одна из наиболее разумных низших фейри, что я знавал, Хетти. Почему ты именно сегодня решила потерять над собой контроль? — Он переместил золотую нить так, что ее взгляд последовал за ней и ей пришлось повернуть голову. Он перевел ее взгляд, чтобы она увидела меня в постели. — Почему ты подвергла опасности свою внучку и своих будущих правнуков, которых она носит? Это на тебя не похоже, Хетти.

Она посмотрела на меня сквозь золотую нить. В ее глазах блеснули слезы.

— Мне жаль, Мерри. И еще горше мне оттого, что я знаю, кто сотворил это зло.

У дверей послышался какой-то звук.

— Шолто, щупальца сдавливают полицейских, — предостерег Гален.

Шолто посмотрел на дальнюю стену, где под натиском огромных щупалец извивались полицейские, так, будто забыл, что там вообще что-то есть.

— Если я отпущу их, они попытаются геройствовать, потому что никогда не поверят, что мы не злодеи. Мы слишком похожи на злодеев, чтобы казаться людям чем-то другим, — было что-то в его голосе, какая-то горечь.

Как нам объяснить то, что только что случилось, чтобы полиция не поняла, что произошло на самом деле? Как объяснить, что гигантские щупальца пытались нас спасти, а реальным источником опасности была миниатюрная пожилая дама?

— Ты должен отозвать своего зверя, Шолто, — потребовал Дойл.

— Они либо кинутся прочь за подмогой, либо попытаются достать резервное оружие и убить моего зверька. Они уже ранили его свинцовыми пулями.

Его. Он одушевил существо с щупальцами больше моего роста. Забавно, даже сызмальства имея телохранителя из ночных летунов, я не считала скопление гигантских щупальцев чем-то одушевленным. Для меня оно было просто «этим», но, по всей видимости, я все же была не права. Очевидно, что это был «Он», а значит, где-то там есть еще и «Она». Я подумала, что передо мной то же самое существо с щупальцами, которое Шолто взял с собой в Лос-Анджелес, чтобы поймать меня, но вдруг это была «Она»? Может, я все еще и была в шоке, но я, хоть убей, не могла идентифицировать то, что было перед моими глазами, с существом женского пола.

— Сожалею, что твоей зверушке навредили притом, что все, что ты хотел сделать — защитить Принцессу. — Дойл направился к полицейским, становясь «бок о бок» со щупальцами. Он заговорил с полицейскими, болтающимися в них. — Офицеры, сожалею, что вышло это недоразумение. Щупальца, которые вас удерживают, явились, чтобы спасти принцессу, а не причинить ей вред. Когда существо увидело вас с пистолетами, оно посчитало, что вы здесь для того, чтобы навредить Принцессе Мередит, так же, как и вы посчитали бы, если бы увидели незнакомцев, врывающихся в комнату с выхваченным оружием.

Один из полицейских взглянул на другого. Сложно было сказать, какие выражения были на их лицах, поскольку они оба были покрыты красными пятнами из-за долгого пребывания в захвате щупалец. Но взгляд красноречиво вопрошал: «Ты этому веришь?».

Второй полицейский, что был намного старше, ухитрился сказать:

— Вы говорите, что это… существо на вашей стороне?

— Да, — подтвердил Дойл.

Я заговорила, все еще находясь в постели:

— Господа, это вроде той ситуации, когда вы входите в мою комнату и принимаетесь палить по моей собаке, потому что она вас напугала.

— Миледи Принцесса, это ни разу не собака, — возразил старший коп, его руки все еще цеплялись за щупальце у его горла.

— В больницу не пустили бы моих собачек, — проговорила я.

Доктор Мейсон заговорила, сидя на полу, все еще позади Галена:

— Если мы позволим вам привести сюда ваших собак, это создание никогда больше не появится в этом здании?

Дойл кивнул Галену, и этого было достаточно. Тот помог ей подняться на ноги, но она все еще пялилась широко раскрытыми глазами на огромные щупальца, удерживающие полицейских, или, может, она смотрела на ночных летунов, свисавших с потолка прямо над ними. Кругом было так много всяких интересных вещей, на которые можно было бы пялиться, что сложно было точно сказать, на что именно она смотрела.

— Я буду держать своих людей за окнами принцессы, — сказал Шолто, — пока мы не будем уверены в том, что опасность миновала.

— Так они… они были за окнами все это время?! — слегка дрожащим голосом поинтересовалась доктор.

— Да, — подтвердил Шолто.

— Кто осмелился бы на меня напасть, когда в моем распоряжении такая охрана? — Спросила я, позволив доктору самой решить, кого именно из находящихся в помещении фейри я имела в виду.

Старший полицейский ответил:

— Никто не говорил нам, что у вас такое… — Он, казалось, попытался подыскать нужное слово, но ему этого не удалось.

— Нечеловеческое, — подсказал его напарник.

Молодой офицер хмурился, будто сказанное им было не совсем тем, что он собирался сказать, но бросил попытки подыскать более подходящее слово. Это не было ругательством, это было даже удивительно соответствующим определением.