Глоток Мрака

Как и раньше, щупальца так же светились белым сиянием, как все его тело. Самые толстые слегка отливали мрамором. Я знала от своего наставника ночного летуна, что это были мышечные руки, щупальца для тяжелой работы. Ими ночной летун может поднять человека и нести его. Под ними были более тонкие и длинные щупальца, эквивалент пальцев, но в сотни раз более гибкие и чувствительные. Над пупком располагалась бахрома коротких щупалец с чуть более темными кончиками. Я знала, что это были вторичные половые органы, как груди у женщин. И эти щупальца были пригодны для любовной игры как с женщиной ночным летуном, так и с людьми, как показал мне уже Шолто в Лос-Анджелесе. Дюймом ниже была его прямая и твердая нагота, такая же прекрасная, какой мог похвастаться любой сидхе дворов. Без щупалец Шолто был с радостью встречен в любой постели.

Прежде я с ужасом думала о нем со всеми его излишествами. Но как только он встал на колени около нас и дотронулся до меня, все, о чем я могла думать, это сколько вариантов мы бы могли найти для его щупальцев. Действительно ли это была магия волшебной страны? Была ли это часть той магии, которая сделала меня его королевой и я могла думать только об удовольствии, прикасаясь к своему королю? Если это была магия, то это была добрая магия.

Он обернул вокруг меня свои руки, прижимаясь всем телом, но не сжимая, оставляя мне возможность в любой момент разорвать контакт. Просто нежно обняв меня и поддерживая дополнительно мышечными щупальцами, он поцеловал меня. Поцеловал нежно, но твердо. При этом в нем ощущалось напряжение, как будто он боялся, что я отдернусь от него. Вместо этого я лишь глубже упала в поцелуй, одной рукой лаская одно из обхвативших меня щупалец. Шолто сильнее вжал меня в свое тело, отвечая на мои страсть и отсутствие страха перед ним. С большинством мужчин я точно знала, что его возбуждение прижимается к моему телу, доводя меня до дрожи. Но с Шолто мои ощущения обманывались от обилия прикасавшейся ко мне плоти. Более толстые щупальца обнимали меня, как дополнительные руки. Более тонкие — ласкали и щекотали мою кожу, самые же тонкие «пальцы» прокладывали путь между нашими телами к заветному местечку между моими ногами. Один из них добрался до самого сокровенного и я еще раз почувствовала, что на конце есть присоска, как маленький рот. Он походил на ключ, который прекрасно подходит к замку моего тела. Мое возбуждение нарастало.

Я почувствовала гул силы Шолто прежде, чем открыла глаза и увидела, как запылала белым лунным цветом его кожа. Но у щупалец были и другие цвета. Концы малых щупалец горели красными углями, а те, что повыше, переливались жилками мрамора, будто цветные молнии гуляли под кожей. Игра приглушенного красного, чуть приправленного фиолетовым, золотые полосы, как круги в его глазах, пульсировали на фоне белейшего света кожи. Я встала на колени, охваченная светом и магией, гул которой отдавался на моей коже и я, не выдержав, вскрикнула.

— Эти щупальца могут не только гореть, — сказал Дойл, ложась рядом со мной.

Я смогла только кивнуть.

— Смешение сидхе и ночного летуна, — сказал Шолто.

— Они похожи на цветные молнии, — сказал Мистраль. Он протянулся, чтобы коснуться одного из щупалец, но остановился.

Шолто одним из толстых щупалец дотронулся до кончиков пальца Мистраля. Крошечная цветная вспышка проскочил между ними. Запахло озоном, и каждый волосок на моем теле встал дыбом.

Дойл сел.

— Больно?

Мистраль потирал пальцы, как будто все еще чувствовал вспышку. Шолто отодвинул щупальце и рассматривал лицо Мистраля. Его щупальца ослабили хватку на моем теле.

— Не очень, — сказал Мистраль.

— Однажды, — сказал Шолто, — ночных летунов призвали боги неба. Мы полетели к ним, и оседлали молнии, которые боги вызвали. Некоторые говорят, что ночные летуны были созданы богом неба и богиней мертвых.

Мистраль посмотрел на руку, затем перевел взгляд на Короля Слуа. На лице Мистраля проступила боль, его глаза потемнели, как небо перед грозой.

— Я забыл, — прошептал он. — Я заставил себя забыть.

Дойл сказал,

— Я не знал, что ты был…

Мистраль закрыл ему рот рукой. Кажется, они оба были поражены.

— Прости меня, Мрак, но произноси это имя вслух. Меня так больше не зовут. — Он убрал руку Дойла.

— Твоя сила зовет меня, — сказал Шолто. — Возможно, это имя вернулось к тебе.

Мистраль покачал головой.

— Я тогда творил ужасные вещи. У меня не было никакого милосердия, а у моей королевы, моей любви, было его еще меньше. Мы… Мы убивали. — Он покачал головой. — Все начиналось в магии и любви, но она влюбилась в наши создания в прямом смысле этого слова.

— Тогда ты был им, — сказал Шолто.

Мистраль посмотрел на него с отчаянием.

— Я просил бы тебя никому этого не говорить, Король Шолто.

— Не каждую ночь человек встречает своего создателя, — сказал Шолто. В его взгляде на Мистраля сквозил гнев или, возможно, вызов.

— Нет. То существо творило от высокомерия и было за него наказано. Теперь я не это существо. Независимо от того, кем я был раньше, истинные Боги лишили меня этой силы..