Кто же это поднял меня с моей лежанки в сию душную июльскую полночь? Неужто бессонница и горькая память о прошлом? А этих-то, этих-то, молодых, со свечами, этих-то что привело сюда на печальную тризну? Мало им любви промеж себя и всяческих надежд, чтобы вот так кружиться средь дерев с поднятыми свечами? И ведь не один какой-нибудь несмышленыш, а множество, множество. И я слышал их вкрадчивые шаги и представлял, какие бури бушуют в их душах, и мне захотелось выбежать к ним и крикнуть:
— Господа, опомнитесь! Или вы тоже все на свой лад переворотить желаете? Или я совсем из ума выжил, старый дурень, эк меня трясет всего при воспоминаниях! Или вам прошлого мало? Куда же вас так много? И печальный мой полковник, взошедший на эшафот с поднятой головой и со взором, устремленным в иные надежды… да неужели теперь он вам снова… он вас снова… он для вас?.. Опомнитесь, опомнитесь, господа!