Глоток зеленого шартреза

В полутемном строгом зале
Пели скрипки, Вы плясали.
Группы бабочек и лилий
На шелку зеленоватом,
Как живые, говорили
С электрическим закатом.
И ложилась тень акаций
На полотна декораций.

Вы казались бонбоньеркой

Над изящной этажеркой,
И, как беленькие кошки,
Как играющие дети,
Ваши маленькие ножки
Трепетали на паркете,
И жуками золотыми
Нам сияло Ваше имя.

И когда Вы говорили,

Мы далекое любили,
Вы бросали в нас цветами
Незнакомого искусства,
Непонятными словами
Опьяняя наши чувства,
И мы верили, что солнце –
Только вымысел японца.

САМОУБИЙСТВО

Улыбнулась и вздохнула,
Догадавшись о покое,
И последний раз взглянула
На ковры и на обои.

Красный шарик уронила

На вино в узорный кубок
И капризно помочила
В нем кораллы нежных губок.

И живая тень румянца

Заменилась тенью белой,
И, как в странной позе танца,
Искривясь, поникло тело.

И чужие миру звуки

Издалека набегают,
И незримый бисер руки,
Задрожав, перебирают.

На ковре она трепещет,

Словно белая голубка,
А отравленная блещет
Золотая влага кубка.

ПРИНЦЕССА

В темных покрывалах летней ночи
Заблудилась юная принцесса.
Плачущей нашел ее рабочий,
Что работал в самой чаще леса.

Он отвел ее в свою избушку,

Угостил лепешкой с горьким салом,
Подложил под голову подушку
И закутал ноги одеялом.

Сам заснул в углу далеком сладко,

Стало тихо тишиной виденья.
Пламенем мелькающим лампадка
Освещала только часть строенья.

Неужели это только тряпки,

Жалкие, ненужные отбросы,
Кроличьи засушенные лапки,
Брошенные на пол папиросы?

Почему же ей ее томленье

Кажется мучительно знакомо
И ей шепчут грязные поленья,
Что она теперь лишь вправду дома?

…Ранним утром заспанный рабочий

Проводил принцессу до опушки,
Но не раз потом в глухие ночи
Проливались слезы об избушке.

ПЕЩЕРА СНА

Там, где похоронен старый маг,
Где зияет в мраморе пещера,
Мы услышим робкий, тайный шаг,
Мы с тобой увидим Люцифера.

Подожди, погаснет скучный день,

В мире будет тихо, как во храме,
Люцифер прокрадется, как тень,
С тихими вечерними тенями.

Скрытые, незримые для всех,

Сохраним мы нежное молчанье,
Будем слушать серебристый смех
И бессильно-горькое рыданье.

Синий блеск нам взор заворожит,

Фея Маб свои расскажет сказки,
И спугнет, блуждая, Вечный Жид
Бабочек оранжевой окраски.

Но когда воздушный лунный знак

Побледнеет, шествуя к паденью,
Снова станет трупом старый маг,
Люцифер – блуждающею тенью.

Фея Маб на лунном лепестке

Улетит к далекому чертогу,
И, угрюмо посох сжав в руке,
Вечный Жид отправится в дорогу.

И, взойдя на плиты алтаря,

Мы заглянем в узкое оконце,
Чтобы встретить песнею царя –
Золотисто-огненное солнце.

ВЛЮБЛЕННАЯ В ДЬЯВОЛА