Глубина

На молекулы ДНК могут неблагоприятно повлиять физические и химические факторы. И это неудивительно, ведь молекула очень длинная. Отношение длинны к толщине составляет более трёх тысяч. Но «Заслон» решили этот вопрос с помощью поддержания инертной среды вокруг образцов и использования дисахаридов, способных к стеклованию.

В двадцать первом веке обстановка в мире стала неспокойной. Тогда «Заслон» решил создать вечный корабль с вечным двигателем, на котором будет банк ДНК. Но всё сущее разрушается. Металл подвергается коррозии. Даже сверхпрочный графен когда-нибудь превратится в ничто. Но Посейдон будет всегда, потому что он живой. Он восстанавливается, регенерирует, ведь в нём геном бессмертной медузы.

А ещё геном Turritopsis Nutricula во мне.

Свят взял в руки ладонь Лики и приложил к своей грудной клетке. Девушка ощутила, как под рёбрами бьются живое человеческое сердце.

– Зачем ты поднял корабль на поверхность?

– Я восемьдесят лет жил во тьме. Я очень хотел увидеть небо, – честно признался мальчишка. – Смотри, я теперь рисую облака.

Он указал на угловую стойку, на которой лежали листы бумаги и мелки. Лика подошла и взяла в руки рисунки. Багровые, салатовые, лиловые: облака выглядели так, как будто парили в небесах в волшебной стране.

– Слишком красиво! Не похоже на правду.

– Но так увидел их я. Я всплыл всего лишь на несколько минут и был поражён голубизной небес и искрящейся яркостью солнца. Как же повезло людям наслаждаться всей этой красотой!

Лика перевернула рисунок: на обратной стороне листа была изображена она. Только Свят использовал для этого розовые, зелёные, жёлтые и голубые цвета.

– Твои волосы, как закат, глаза, как трава, кожа, как солнце, – объяснил Свят в ответ на непонимающий взгляд Анжелики.

– Тебе здесь не одиноко? – спросила биолог.

Свят улыбнулся грустной улыбкой.

– Конечно, одиноко. Но я управляю Посейдоном с помощью ментальной энергии и иногда общаюсь с ним. На суше наверно никому не бывает одиноко. У вас там чудесный мир, наполненный счастьем и гармонией.

Лика почувствовала в горле острый колющий комок.

– Это не так. Мне одиноко. Я постоянно одна. На работе дослужилась до отдельного кабинета. Раньше хотя бы с коллегами переговаривалась. В машине тоже еду одна. На пассажирском сиденье пусто. Дома тоже никого. А ещё где-то глубоко в душе я уже десять лет люблю человека, который меня обидел и растоптал как специалиста и как женщину. Вот такой у нас «чудесный мир».

– И ты говоришь это тому, кто обречён провести в одиночестве вечность? Одиночество съедает живьём.

Лике нечего было ответить. Впервые за долгие годы она почувствовала, что рядом есть кто-то способный её понять.

Она потянулась к Святу и коснулась губами его губ.

– Что дальше, Анжелика?

– Дальше мы вернёмся в порт и напишем коллективный рапорт о том, что не смогли отыскать морское чудовище. Такой проект, как этот, проект особого значения, не может стать достоянием гласности. Вся команда согласилась. Даже Одинцов, человек обожающий славу и почести.

– Человек, обидевший тебя?

Лика кивнула.

– А потом? Когда вокруг будут тысячи людей и ты забудешь обо мне?

Лика провела по волосам вечного мальчишки.

– После я вернусь к тебе на глубину, чтобы больше никогда не быть одинокой.