Глубина

В детстве, когда подогреваемые коридоры уходили от Города дальше, Венда бродила по ним, как все молодые. Однажды, далеко от центра, она оказалась в месте, где ее охватил холод. Она была в зале, уходящем вверх, но перекрытом гигантской пробкой. Много позже она узнала, что выше по ту сторону пробки находится семьдесят девятый уровень; над ним семьдесят восьмой и так далее.

– Мы минуем первый уровень, Венда.

– Но за первым уровнем ничего нет.

– Ты права. Ничего. На этом уровне кончается материя планеты.

– Но как может быть что-то там, где нет ничего? Ты имеешь в виду воздух?

– Нет, ничто. Вакуум. Ты знаешь, что такое вакуум?

– Вакуум - это когда все откачивают и держат изолированно.

– Да, этим занимаются рабочие. На за первым уровнем повсюду тянется почти бесконечный вакуум.

Венда немного подумала. Потом спросила:

– Там раньше был кто-нибудь?

– Конечно, нет. Но есть записи.

– Может, записи ошибаются.

– Они не могут ошибаться. Ты знаешь, какое пространство я должен буду пересечь?

Венда помыслила отрицание.

Род спросил:

– Ты, вероятно, знаешь скорость света?

– Конечно, - с готовностью ответила она. Это универсальная константа. Даже дети ее знают. - Тысяча девятьсот сорок четыре длины пещеры туда и обратно за одну секунду.

– Верно, - сказал Рой, - но если бы свет летел по тому расстоянию, которое я преодолею, ему потребовалось бы десять лет.

Венда сказала:

– Ты смеешься надо мной. Хочешь меня напугать.

На мгновение одна из его шести хватательных конечностей дружески легла на одну из ее. Неразумный порыв заставлял Венду крепко схватить ее, не отпускать его.

На мгновение она испугалась, что он проникнет в ее мозг ниже коммуникативного уровня и придет в ужас, и она никогда больше его не увидит. Он может даже доложить, чтобы ее подвергли лечению. Потом успокоилась. Рой нормальный, не такой извращенный, как она. Ему никогда и в голову не придет проникать ниже коммуникативного уровня в мозг друга.

Он ушел, а она смотрела ему вслед и думала, как он красив. Хватательные конечности прямые и крепкие, чувствительные вибриссы многочисленные и тонкие, и ни у кого так красиво не светятся оптические пятна.

3

Лора удобнее уселась на сидение. Какое оно мягкое и удобное. Как приятно и спокойно внутри самолета, как страшно, жестко, нечеловечески он выглядит снаружи.

Колыбель стояла на соседнем сидении. Лора заглянула за одеяло и крошечный кружевной чепчик. Уолтер спал. Лицо у него пустое, детски мягкое, а веки - два полумесяца с оторочкой ресниц - закрывают глаза.

Прядь светло-карих волос выбилась на лоб. С бесконечной нежностью Лора убрала ее под чепчик.

Скоро нужно кормить Уолтера. Лора надеялась, что он еще слишком мал, чтобы заметить необычность обстановки. Стюардесса очень мила. Она даже держит бутылочки в маленьком холодильнике. Подумать только, холодильник на самолете!

Пассажиры через проход смотрят на нее так, будто хотят поговорить, если бы нашелся предлог. Момент наступил, когда Лора вынула Уолтера из колыбели и положила розовое тельце в белом чехле себе на колени.

Ребенок - всегда законный повод для начала разговора между незнакомыми людьми.

Женщина через проход сказала (ее слова можно было предсказать):

– Какой прекрасный ребенок! Сколько ему, моя дорогая?

Держа булавки во рту, Лора (она расстелила у себя на коленях одеяло и перепеленывала Уолтера) ответила:

– Через неделю четыре месяца.

Глаза Уолтера были открыты, и он смотрел на женщину, раскрыв рот в беззубой улыбке. (Ему всегда нравится перепеленываться).

– Посмотри на его улыбку, Джордж, - сказала женщина.

Ее муж улыбнулся в ответ и пошевелил пальцами.

– Гули, - сказал он.

Уолтер рассмеялся высоким, переходящим в икоту смехом.

– Как его зовут, дорогая? - спросила женщина.

– Уолтер Майкл, - ответила Лора, потом добавила: - По отцу.

Лед тронулся. Лора узнала, что семейная пара - Джордж и Элеанор Эллисы, что они возвращаются из отпуска, что у них трое детей, две девочки и мальчик, все уже взрослые. Обе дочери замужем, и у одной уже двое своих детей.

Лора слушала с довольным выражением на худом лице. Уолтер (старший) часто говорил, что впервые заинтересовался ею, потому что она так хорошо слушает.

Уолтер начал беспокоиться. Лора высвободила ему руки, чтобы он немного подвигался.

– Согрейте, пожалуйста, бутылочку, - попросила она стюардессу.

Отвечая на прямые, но дружеские расспросы, Лора объяснила, сколько раз кормит Уолтера, какой молочной смесью и бывает ли у него расстройство желудка.

– Надеюсь, у него сегодня не расстроится желудочек, - беспокойно сказала она. - Все-таки самолет...

– О, Боже, - ответила миссис Эллис, - он слишком мал, чтобы что-нибудь заметить. К тому же эти большие самолеты удивительны. Если не смотреть в окно, не поверишь, что ты в воздухе. Правда, Джордж?

Но мистер Эллис, туповатый, простодушный человек, сказал:

– Удивляюсь, что вы взяли такого малыша в самолет.

Миссис Эллис, нахмурившись, повернулась к нему.

Лора положила Уолтера себе на плечо и похлопала по спинке. Он начал было плакать, но тут же стих, зарывшись пальцами в гладкие светлые волосы матери.

Она сказала: