Глубина

Он незаметно напрягся и скользнул к нежданной гостье. Но как Виктор ни старался, та все же заметила его движение. Обернулась и, лениво растягивая слова, обронила:

– Глат, проводи меня к своей хозяйке. Живо.

– Прошу прощения, – Афанасьев придвинулся ещё на пару шагов. – Как прикажете доложить о вас, госпожа?

– Никак, – упало в ответ. – Я хочу сделать сюрприз моей дорогой подруге.

«Давай-ка пойдём опять в зал, спрячемся за дверью, сынок, и устроим Билли сюрприз, обрадуем Билли, благослови его бог!»[4] – вспомнилось Виктору, и он невольно усмехнулся. Заметил, как чуть шевельнулись удивлённо брови незнакомки, и усмехнулся уже в открытую:

– Госпожа, я вынужден просить вас показать мне вашу сумочку и отдать оружие. Всё, какое у вас есть при себе.

– Что?! – женщина выглядела так, словно кто-то изо всех сил саданул её дубиной. – Что ты говоришь, глат?! Да как ты посмел?!! Да я…

Дальше разговор не получился: Виктор качнулся в сторону, перехватил начавшую движение руку и, резко подшагнув, взял её на излом. Женщина было дёрнулась, но тут же сообразила, что своим трепыханием ничего не добьётся, а только сломает себе руку. Её взгляд скользнул вниз, и тут же тонкий длинный каблучок ударил в основание стопы пограничника. Вернее, в то место, где она только что находилась: Афанасьев мгновенно упал на колено, заваливая женщину на пол, лицом вниз.

– Прав! Ремень! – скомандовал он.

Охотник, чья койка стояла справа от входа, мгновенно подал ему тонкий, но прочный пластиковый ремешок, который тут же стянул локти агрессивной гостьи.

– Лев! Возьми её сумочку и подай мне!

Тот, что обитал слева от дверей, мгновенно бросил своё занятие и поднял с пола сумочку. Виктор раскрыл её и в изумлении уставился на содержимое. Ни одного знакомого предмета! Понять, что здесь может оказаться оружием, пограничник решительно не мог, а потому просто обвязал женщину поданным ему буксирным тросом и подвесил её на крюк, на который вешали туши для разделки. После чего быстро обыскал странную гостью, забрал два тонких стилета и миниатюрный сарбакан[5], снял с неё все драгоценности и отправился к Мийре.

Из душевой кабины слышалась мелодия – женщина напевала без слов что-то очень весёлое и жизнерадостное. Афанасьев подошёл и постучал в прозрачную стенку:

– Тук-тук. К вам можно?

Мийра откинула с лица мокрую прядь и улыбнулась:

– И к нам можно, и нас можно… Заходи, – она призывно изогнулась.

Виктор открыл дверцу, поцеловал свою подругу в плечо, но от объятий уклонился и спросил:

– Слушай, кто мог прислать к тебе ликвидатора?

– КОГО?!!

– К нам только что прибыла какая-то девица с глазами серийного убийцы и потребовала встречи с тобой. Назваться отказалась. Вот её экипировка, – и он протянул женщине всё конфискованное у странной гостьи.

Мийра осмотрела оружие, сумочку, драгоценности и вдруг совсем по-девчоночьи ойкнула. Затем очень серьёзно посмотрела Виктору прямо в глаза:

– Она жива?

– Ну, когда я уходил, была жива, – ответил Афанасьев. – Я её на крюк для разделки повесил…

– ЧТО?!! Как?!

– Вертикально, головой вверх, если тебя это так интересует, – ответил пограничник и вопросительно посмотрел на Мийру.

Та схватила его за руку и развернула к свету. Тщательно оглядела Виктора с ног до головы и, старательно выговаривая слова, спросила:

– Ты хочешь сказать, что взял майора Кленду зан Туран живьём и сам обошёлся без единой царапины? – она провела рукой по мокрому лбу и тихо выдохнула: – Бред… Великие силы, разбудите меня… – помотала головой и повторила: – Бред…

Афанасьев смотрел на неё с лёгким непониманием: ну взял, ну и что?

– Слушай, малыш, а ты уверена, что это та самая майор что-то за где-то? – спросил он наконец. – Честно говоря, не так уж и сложно было её взять…

Мийра встрепенулась:

– Я должна её видеть! Немедленно! Пойдём! – и она потянула Виктора к дверям.

Тот удержал женщину:

– Сумасшедшая! Хоть оденься!

Мийра мгновенно завернулась в большое полотенце и как была босиком снова рванула к дверям. Через несколько секунд они уже неслись бегом по коридорам фермы.

Ещё на подходе они услышали дикий, истошный женский визг. Афанасьев наддал и влетел в шлюзовую камеру.

– О, господи!

Робот-заготовитель стоял перед бьющейся на крюке женщиной и явно готовился начать разделку «туши». Его железную душу совершенно не волновал тот факт, что объект жив, дёргается и орёт так, что вибрируют стены.

– Стоп!!!

Робот, запрограммированный на голос нового хозяина, озадаченно звякнул, но убрал от висящей на крюке девушки бешено вращающийся дисковый нож. Виктор лихорадочно оглядел пленницу: слава создателю, цела! Пострадало только платье: робот, очевидно, счёл его шкурой, которую он и начал аккуратно сдирать.

Надо отметить, что вид, открывавшийся из-под «содранной шкуры», впечатлял. И весьма. Если Мийра обладала идеалом гармоничной женской фигуры, то тут перед пограничником висел идеал соблазнения. Грудь чуть великовата, но ровно настолько, чтобы притягивать к себе мужской взгляд; бедра чуть шире, чем надо, но их так и подмывало тронуть…