Глубина

В помещении столовой для человеческого персонала сидели двое уцелевших охранников фабрики. Они не желали сдаваться, потому что во время нападения обоих тяжело ранили и сейчас они держались только на наркотиках. Сдача в плен конкретно для них означала быструю и безболезненную смерть: вайры не станут тратиться на их лечение. Проще пристукнуть. А вот на хозяина, Башши Шедона у них ещё оставались хоть какие-то надежды. Во-первых, он и сам – неплохой хозяин, и может просто пожалеть сохранивших верность, а во-вторых, у обоих имелись кое-какие сбережения, которых вполне может хватить и на лечение, и на реабилитацию. Так что если даже босс и не станет оплачивать медицинское обслуживание, то всё равно – они не пропадут. Поэтому они держались…

– Тойди, – позвал один из охранников. – У тебя сколько ещё «радужек» осталось?

И тут же, не дожидаясь ответа врезал короткой очередью по двери, за которой ему послышалось шевеление.

– Девять, – ответил тот. – А у тебя?

– Семь.

– Небогато, но часа на четыре ещё хватит.

– Наверное…

Охранник, которого звали Каруд, втайне надеялся, что Тойди предложит ему одну свою «радужку» – наркотическую таблетку, чтобы уравнять их количество. Но тому и в голову не пришло отбирать у себя лишние полчаса без боли. Они снова замолчали.

И тут в коридоре вдруг рванули реактивные снаряды тяжёлого карабина. В ответ ему нестройно огрызнулись рейлганы, и снова рявкнул реактивник.

«Армейский, двуствольный, – машинально отметил Тойди, три года назад дезертировавший из пехотного полка, и ещё не успевший забыть звуки выстрелов армейского оружия. – Мать-перемать, это же из огня да в полымя! Армейцы вообще разбираться не станут: всех скопом порешат».

Но тут его размышления были прерваны появлением какой-то фигуры в бронекостюме. Вошедший встал в дверях, помахал над головой пустыми руками и крикнул:

– Хозяин Викт предлагает всем сдаться!

– Сдаёмся! – тут же завопил счастливый Каруд. – Только мы – не вайры, мы – охрана!

– Ты что, дурак, творишь? – зашипел на него Тойди. – Это ж армейцы, они сейчас тут всех зачистят!

– Идиот! – огрызнулся Каруд. – Ты что, хозяйских клонов не узнал?

Через полчаса Виктор нашпиговал последнего вайра пистолетными иглами и сообщил в коммуникатор:

– Башши, шагай в главпункт управления. Всё.

– Викт, ты хочешь сказать, что перебил их всех? Один?

– Почему один? – удивился пограничник. – А ты что, не стрелял?

Шедон замялся, а потом сказал негромко:

– Мы тут всего пятерых завалили. А они у меня – обоих клонов…

Афанасьев попробовал вспомнить: скольких же убил он? Получалось двадцать один, да ещё четырёх сделали Первый и Второй. Ну, все правильно: тридцать.

– Башши, а сегодня можно мюзикл устроить?

Было слышно, как на том конце Шедон аж задохнулся. Он помолчал, должно быть собираясь с мыслями, а потом в свою очередь спросил:

– Ты сегодня ещё и в театр собираешься?

– Ну, так я Гриен пригласил, а ты меня отвлёк.

– Дай мне три часа, Викт, – ответил Башши. – Я смогу отблагодарить тебя за то, что ты пожертвовал для меня таким вечером.

Гриен сидела и дулась. Викт казался таким приятным и таким обычным – не то, что брат! У Ларика всегда какие-то секреты, какие-то дела, в которые он никогда её не посвящает. «Тебе это не интересно», «Сходи лучше в кино», и самое обидное: «Ты ещё маленькая, птичка!» – вот и всё, что она слышит в ответ на свои вопросы. А с Виктом просто и удобно: он весёлый, вежливый и вообще идеал мужчины: внимательно выслушивает всё, что она говорит, не отказывается сопровождать её в магазинах и всегда предоставляет ей право выбора спектакля или фильма. Но сегодня…

Сегодня они должны были идти на великолепный мюзикл «Храм Океана», о премьере которого уже три декады вопила реклама на всех углах и перекрёстках Вардора. Викт взял лучшие билеты – в первый ряд партера, и у неё будет возможность похвастаться своим дорогущим модным платьем и кулоном с огненной жемчужиной. Она всю ночь не спала, ожидая этого чуда, а весь день сидела как на гнезде тагами, поминутно вскакивая и проверяя: сколько времени осталось до спектакля… И вдруг он вызывает её по коммуникатору и заявляет, что сегодня никак не получится. Он, видите ли, занят! Ему все равно, что она весь день ждала: у него, видите ли – дела!

– Все мужики одинаковые! – прошипела Гриен в сердцах. – Одинаковые фрияги!

Она сняла с туалетного столика рамку с объёмным изображением Викта и зашвырнула ею в ящик. Нечего ему здесь улыбаться, если он такой… такой… В общем, ТАКОЙ!!!

Со свойственной всем женщинам обстоятельностью, Гриен перебрала все реальные и мнимые обиды, ещё десяток изобрела и окончательно пришла к выводу, что встреча с Виктом – страшная, непростительная ошибка, которой она больше никогда не повторит. НИКОГДА!..

Зуммер вызова коммуникатора она расслышала не сразу, с головой уйдя в свои свирепые и обидные мысли.

– Да!

На голоэкране возник Викт. Улыбка – разумеется, виноватая, букет цветов – естественно, дорогих.

– Чего тебе?!

– Гриен, я хочу ещё раз извиниться….

– Извинился, что дальше?!

Показалось или нет, будто улыбка превратилась из виноватой в насмешливую?