Глубина (сборник)

– Пройдете по дорожке и налево. Третий подъезд. Охрана вас пропустит. Всего доброго.

С двумя буравящими взглядами в спине я пошел к зданию. Ощущение было такое, словно меня в последний момент помиловали и отвязали от электрического стула.

И не думал, что в обычной, реальной, московской жизни бывают такие захватывающие ощущения.

Может быть…

Нет. Нет. Об этом даже думать нельзя!

Если снова приступ…

Нет.

Это не глубина. Не виртуальное пространство, в котором блуждает мое сознание, возводя дворцы и руша города. Это обычная Москва, обычный дом миллионеров, обычная охрана.

Все в порядке, ничего страшного.

Сколько здесь было подъездов – не знаю. Может быть, всего три. По двенадцать квартир в каждом.

Внутри оказался еще один пост, тоже с двумя охранниками. Настолько похожими на парочку у входа, будто и в реальной жизни давным-давно создан типовой набор тел. «Новый русский», «бывший интеллигент», «бдительный охранник»… Вот эти – из третьего типа.

– Документы, – тоном, не терпящим возражений, сказали мне.

Пришлось достать паспорт и ждать, пока охранник, неумело тыча пальцами по клавиатуре, введет в компьютер мои данные. Кажется, он заполнил даже графу «пол» и «национальность».

Интересно, тут со всеми гостями так поступают? Не верю. Скорее сортируют по внешности.

– Нажмете двенадцать, – сообщили мне, наконец возвращая паспорт. – Лифт поедет до четырнадцатого этажа.

Лифтов было два. Как в обычном доме из «неплохих». Вот только здесь их было два на двенадцать квартир.

А почему четырнадцатый этаж, интересно? Тем более, если нажимать двенадцать?

Часть квартир двухуровневые?

И к чему фраза о том, что лифт «поедет»? Неужели у них тут большую часть времени лифты стоят сломанные?

Сам лифт был таких размеров, что в нем хотелось установить джакузи. Сходство с ванной комнатой дополняли зеркальные стены и черный матовый потолок. На полу лежал ковер. Чистый.

А кнопок и впрямь только двенадцать. У каждой еще узкая прорезь, словно для магнитной карточки. Еще и на этаж не просто так поднимешься?

Но на нажатие двенадцатой кнопки лифт мягко пополз вверх. Откуда-то из стен заиграла мягкая музыка.

Черт, что я там делать буду, у этого Чингиза? Стоять в уголке холла и жалобно канючить запрещенные, классифицированные как оружие программы? Напоминать про какую-то баржу, где сам я и не был никогда?

Додумать не удалось – двери лифта открылись.

Прямо в квартиру!

В общем-то там был еще небольшой тамбур и могучая дверь, наверняка стальная под деревянной обшивкой. Но она была распахнута.

Я осторожно шагнул вперед, в холл. Квадратный, метров семь на семь. Высоченный потолок венчался чем-то вроде стеклянной пирамидки, по которой барабанил дождь. Квартира и впрямь была двухуровневая, на второй этаж вела спиральная лесенка.

И никого.

– Эй… – позвал я.

Слово подходило к обстановке не больше, чем мои старые джинсы. Но какого-то эффекта я все-таки добился. Из одной из двустворчатых дверей мягко вышла собака, двинулась ко мне.

Обожаю золотистых ретриверов!

– Привет, пес, – садясь на корточки, сказал я. – А где же твой хозяин?

Ретривер обнюхал мою ладонь и вежливо позволил почесать себе за ухом.

– Может, ты и есть Чингиз? – предположил я. – Тогда привет тебе от Маньяка.

– Привет давай мне. А его зовут Байт.

Мужчина появился вслед за псом, и так же неслышно. Подошел, протянул руку:

– Чингиз.

Откуда родители выкопали ему это имя – не знаю. Может, у него и были где-нибудь далеко-далеко восточные, например татарские, корни. Но в общем-то он скорее на шведа походил. На образцово-показательного шведа. Высокий, крепкий. Светлые волосы до плеч, и тип лица северный. Загорелый, но явно очень светлокожий. В спортивном костюме, вот только не в китайской подделке, а в настоящем «Адидасе», в кроссовках. Никогда не видел людей, которые по квартире ходят в кроссовках «Рибок». Впрочем, я и квартир таких не видел никогда.

– Леонид…

– А что охране не назвался?

– А чем бы это помогло?

– Логично. – Чингиз кивнул. – Не спешишь?

Манера сразу переходить на «ты» у него была настолько непринужденной, что никаких возражений не вызывала.

– Не очень…

– Ну и хорошо… Байтик, не приставай к человеку!

Пес вынул нос из моей ладони и обиженно побрел прочь.

– Что пьешь? – поинтересовался Чингиз. – Раздевайся, вешай все сюда.

Платяной шкаф в холле был размерами едва ли не с нашу прихожую. Я стянул куртку, пытаясь привести мысли в порядок. Не просто крутизна – а очень большая крутизна. Откуда у Шурки такие знакомые? Да и какой он хакер, этот тип с воинственным именем и повадками крупного мафиози?

– Что пьешь-то, Леонид?

– Да все, что горит. – Я решил держаться до конца.

– Уже хорошо. Пошли на кухню пока.

Длиннющим и широким коридором, с картинами на одной стене и окнами в другой, выходящей на площадь у метро, мы побрели на кухню. Чингиз шел впереди, под мокрой от пота тканью костюма гуляли мускулы. Могуч. И беззаботен, по сравнению с царящей внизу паранойей. Вот достал бы я сейчас нож и всадил ему между лопаток.