Глубина в небе

К несчастью, физическая изоляция не предохраняла от разбегания мозговой гнили. Его спусковым крючком становилось эмоциональное перенапряжение фокусированного мозга. А значит, гниль могла распространяться по коммуникационным сетям, хотя обыкновенно такое случалось лишь при тесной совместной работе неотвязников. В цивилизованной обстановке разбегание постоянно осложняло работу, выступая своего рода низкоуровневым багом, лишним поводом держать наготове подменный материал. Здесь, в богом забытой глуши, гниль несла смертельную опасность. Ритсер понял это почти одновременно с Рейнольт, но отключить неотвязников не мог. Как обычно, Рейнольт обращалась с ним, будто с человеком второго сорта, однако он поневоле сдержал себя. Они разбили аналитиков разведки на мелкие группы и занялись каждой по отдельности; результирующий интеллект был фрагментирован, и отчеты требовали кропотливой дополнительной обработки. Все же ничего важного они не упускали, и постепенно все детали удавалось выяснить.

В первые двадцать килосекунд Ритсер потерял на разбегании трех своих ищеек. Он велел Омо пустить их в расход и следить за остальными. Спустившись в Хаммерфест, он пережил долгий разговор с Томасом Нау. Было похоже, что Рейнольт тоже потеряет людей, по меньшей мере шестерых, и в том числе существенную долю переводчиков. Вахтмастера приятно удивил низкий процент потерь у Брюгеля.

— Держи своих людей в сети, Ритсер. Анне считает, что переводчики приняли определенные стороны в том паучьем споре и обычное столкновение позиций неотвязников дало толчок разбеганию гнили. Может быть, она и права, но дискуссия ведь почти не имела касательства к центру фокуса переводчиков. Как только положение дел стабилизируется, проанализируй каждую секунду записей на предмет подозрительных событий.

Когда миновало еще шестьдесят килосекунд, Брюгель и Нау решили считать, что опасность миновала, ну, во всяком случае для неотвязников службы безопасности. Вахтенный сержант Омо позволил ищейкам снова связаться с людьми Рейнольт, но через буфер, и приступил к детальному сканированию записей недавнего прошлого. Катастрофа и впрямь порушила все планы Ритсера, но, к счастью, ненадолго. В течение примерно тысячи секунд все модули безопасности коммуникационной системы были отключены. Внимательное расследование выявило, что за пределы системы сигналы не отсылались, а раз так, то долгосрочной безопасности проекта ничто не угрожало. Если говорить о локальной ситуации, то переводчики, конечно, что-то там вопили в обход контроллеров, но пауки, разумеется, ничего не заметили; и неудивительно — хаотические передачи вполне сходили за обычные помехи.

В конечном счете Ритсер был вынужден заключить, что в разбегании гнили повинен несчастный случай. Но среди всякой мусорной ерунды удалось выявить кое-что весьма интересное.

Обычно Ритсер проводил все свое время в рубке «Руки», откуда мог следить за грудой космического утильсырья в первой точке Лагранжа и далекой Арахной. Но когда Сирет и Марли отлучались в Хаммерфест, все ищейки службы безопасности, числом около сотни, оставались на попечении всего двух человек, Туна и Каля Омо. Поэтому Ритсер вынужденно закопался в детали операции, проводимой теми совместно.

— На Виня три флажка в эту вахту, вахтмастер. Из них, кстати сказать, два — в моменты разбегания.

Ритсер завис над головой Омо и глянул вниз, на вахтенных неотвязников. Почти треть спала в своих подвесках. Остальных было не оторвать от работы: они утонули в потоках данных, анализируя журналы событий и сравнивая выводы с результатами фокусированной группы Рейнольт в Хаммерфесте.

— И что у нас на него есть?

— Вот анализ ролика с лабораторной камеры Рейнольт и из коридора рядом с резиденцией вахтмастера Нау.

На экране быстро менялись картинки. Те эпизоды, где язык тел участников возбудил подозрения ищеек, были отмечены особо.

— Ничего особенного?

Похожее на мотыгу длинное лицо Омо искривилось в безрадостной ухмылке.

— Полно такого, за что им бы по первое число вжарили дома, но не здесь, когда приняты МОП.

— А то.

Проведенные вахтмастером Нау в жизнь меры по охране порядка вынудили бы сместить означенного вахтмастера с занимаемой должности на любой другой базе авральников. Более двадцати лет вахтмастер всячески потакал свиньям-коробейникам в их прихотях, отталкивая от себя законопослушных последователей. Поначалу Ритсера это также возмущало. А теперь… теперь он начинал понимать. Томас очень во многом оказался прав. Не было нужды дальше угрожать насилием: если позволить людям общаться свободно, они, сами того не замечая, выболтают много важного, в том числе тайны, которые не принесут ничего, кроме пользы, когда поводок натянется снова.

— А в этот раз что не так?

— Седьмой и восьмой аналитики пришли к единому мнению о двух последних событиях.