Глубина в небе

Чуть позже Нау вывел свою женщину и неотвязника из пещеры. Киви снова его удивила, на этот раз — сильней обычного. И черт подери, вот еще одна причина запустить в Хаммерфест локализаторы. Люди Рейнольт все еще возились с устройствами; насколько же сложными те могут оказаться? Позже разберемся. Киви говорила, что некое подобие озера допустимо соорудить и с локализаторами авральников.

Они прошли назад через нижние уровни, принимая приветствия и взмахи рук техперсонала, как авральников, так и бывших Чжэн Хэ. Они оставили Али Лина в садовом парке, где была его мастерская. Отца Киви не заточили в пчелиных сотах Аттика, потому что его специальность требовала открытых пространств и работы с живыми существами. По крайней мере, так Томас Нау это преподнес Киви. Вполне правдоподобное пояснение, которое позволяло держать девушку подальше от обычных манипуляций с фокусированными; помогало удержать ее от неизбежного скольжения к пониманию.

— Тебе нужно во времянку, Киви?

— Угу, всякие мелочи. Кое с кем из друзей повидаться.

Киви нужно было провернуть свои сделки и собрать дань обязательств.

— Ладно. — Он сгреб ее в поцелуе — это было видно по всему офисному залу. Не важно. — Ты отлично справилась, любовь моя!

— Спасибо. — Ослепительная улыбка. Киви Лизолет уже больше тридцати, а между тем она его цепляет, как и раньше. — Увидимся вечером.

Она полетела вверх по центральной шахте, отталкиваясь все быстрее и быстрее, проносясь между остальными, как ракета. Киви продолжала ежедневно тренироваться на центрифуге при силе тяжести в 2g, а также практиковаться в боевых искусствах. Все, что осталось от наследия ее матери, по крайней мере внешне. Не приходится сомневаться, что энергией ее обеспечивает некое подавленное желание оказаться достойной матери.

Нау глянул вверх, почти не замечая тех, кто спускался ему навстречу: люди приучились его облетать. Он смотрел, как тает в отдалении главной шахты фигура Киви.

Если не считать Анне Рейнольт, Киви — величайшее его сокровище. Но Рейнольт он получил, по сути, в наследство; Киви Лин Лизолет же — его личный триумф, чудесный несфокусированный человек, и она без устали пашет на него все эти годы. Он владел ею, он ею манипулировал — задача, которая ему никогда не надоедала. Он все время балансировал на лезвии клинка. Киви сильна и быстра, так что может убить голыми руками. В ранние годы он этого не понимал. Не понимал тогда и того, каким сокровищем владеет.

Да, она стала его триумфом, но Томас Нау мыслил реалистически и понимал, как ему повезло. Он заполучил Киви в нужном возрасте и в требуемом контексте ситуации — когда она уже достаточно повзрослела, чтобы усвоить глубинное содержание культуры Чжэн Хэ, но оставалась еще так молода, что Резня Дьема потрясла ее до глубины души. В первое десятилетие Изгнания она проникала сквозь его ложь только трижды.

Он скривил губы в едва заметной усмешке. Киви думает, что меняет его, показывая, как эффективны методы свободы. Что ж, она кое в чем права. В ранние годы, негласно разрешая подпольную экономику, он считал это частью игры с Киви, временной слабостью. Но ведь подпольная экономика и впрямь работала. Даже в учебниках Чжэн Хэ говорилось, что свободный рынок в условиях столь замкнутого и ограниченного в ресурсах социума бесполезен. Тем не менее год за годом коробейники улучшали ситуацию: даже в том, что Нау от них все равно потребовал бы. Поэтому, когда Киви заверила его, что люди ей многим обязаны, что она сумеет заставить их усердно работать на строительстве озерного парка — «Ах ты ж Зараза, как я хочу такое озеро!» — Томас Нау не усмехнулся исподтишка. Она права: люди, даже авральники, будут трудиться в парке не покладая рук, потому что они должны Киви, а не потому, что Томас Нау, вахтмастер, волен их всех вышвырнуть в космос.

Киви стала крошечной фигуркой на самом верху шахты. Повернувшись, она помахала ему рукой. Нау помахал в ответ, и она исчезла в одном из отводных туннелей, ведущих к ангару для шлюпок.

Нау задержался еще на мгновение, глядя вверх, и улыбка не сходила с его лица. Киви научила его власти, какую дает управление свободой. Дядя Алан и Наулийская клика завещали ему власть над фокусированными рабами. А здесь, у В(ы)ключенной звезды? Чем больше узнавали они о звезде и ее планете, тем прочнее утверждался Нау в мысли, что тут должны таиться чудеса — не такие сокровища, каких они ожидали, но куда более важные открытия. В биологии, физике, астрономии далекой галактической орбиты звезды накапливались данные, выходящие за пределы возможностей аналитиков, дразнившие его интуицию.

А спустя несколько лет пауки наделят его индустриальной экологией, способной эти чудеса использовать.