Глубинка

Он дунул в мундштук папиросы, сунул ее в рот. Харлампий, потирая виски, сказал:

— Вот орелики. Я вчера у них брагу нашел. Велел же вылить.

— Ка-ак же, — Гошка хмыкнул. — Так толпой и бросились выливать.

Начальник наложил руку на лоб, простонал:

— Охо-хо. Не послушался Хохлов… Гоша, свяжешься с базой, попроси ответ на нашу телеграмму. Официальный, за подписью начэкспеда.

— «Попроси»! — взъярился Гошка. — Открытым текстом такое загну, чтоб у них там штаны посползали!

— Ты что это? — начал багроветь начальник. — За хулиганство в эфире — судят!.. Развинтился до безобразия! Если доверили рацию, решил что вздумается вытворять? Нет, дорогой, не позволю.

Сергей задумчиво слушал их препирательства, хмурился — должно быть, своим неприятностям. Харлампий постепенно успокоился.

— Как она не вовремя привязалась, хвороба, — пожаловался он, не отнимая руки со лба. Виновато посмотрел на Сергея. — Раньше, бывало, днями по колена в воде бродишь — и хоть бы хны, а теперь…

Сергей все так же нахмуренный, весь в себе, но все же отреагировал на его слова — безучастно покивал. Зато Гошка не упустил случая, поддел:

— Старишься, Харлампий. Сидеть бы тебе в конторе, в теплом месте.

— Нет уж, — поняв намек, начальник протестующе повозил головой по подушке. — В конторах теперь все больше молодые сидят, да ранние, вроде тебя, молокососа. А я старый полевой волк. Так-то.

Сергей встал так, чтобы загородить Харлампия от Гошки.

— Чего ты на самом деле, перестань, все же он постарше тебя как-никак. — Повернулся к начальнику. — Тамара аптечку принесет, выпьешь чего надо, а то, черт знает, всякое может приключиться: воспаление легких, к примеру.

— Спасибо, Сережа. — Харлампий зашелся надсадным кашлем. В полутьме палатки глаза его сердито поблескивали. — Действительно чувствую себя неважнецки. С недельку проваляюсь, знаю. Ты уж тут пораспоряжайся, прими, так сказать, командование.

— Ну какой разговор! — Сергей дернул плечами. — Отлежись, справимся, я думаю.

— Еще бы, — подтвердил Гошка. — Можно лежа руководить.

— Ну ты даешь! — Сергей неодобрительно крутнул головой. — Человек болен, посочувствовал бы.

Сочувствовать Гошка явно не хотел. Он откинулся на спальник, завел руки за голову. Солнце косо било в окошечко палатки, и там, где конец яркого бруса упирался в землю, она, подсыхая, парила. Сергей вытащил рюкзак, развязал.

— Схожу на Верхний участок, давно уж не проведывали.

— Правильно, — одобрил Харлампий. — Может, там хоть где-нибудь земля оголилась, зададим канавы, пусть долбят.

— «Хоть где-нибудь»? — переспросил Гошка. — Без геофизических данных, на пустом месте? Так надо понимать? Это липа, Харлампий.

— Ничего, можно задать, — ответил за начальника Сергей. — Я тоже об этом думал. Заактируем как горные выработки по ложным аномалиям.

— Что, Георгий, съел? — Харлампий с упреком уставился на Гошку. — Сережа в нашей экспедиции первый сезон, у нас другая специфика, а уже разобрался, вник. С умом к делу подходит, с головой… Начальствовать, брат, это не зубы скалить. Результаты поисков, само собой, вещь наиважнейшая, но план, пла-ан — бог! Выдай кубаж, хоть умри. Так что эти канавки в дело пойдут. Сейчас главное — дать рабочим разрядку. Им все равно, где копать.

Гошкина голова в столбе света, и ухо малиново просвечивает. Он сидит пришибленно, растерянно водит глазами.

— Ну почему по ложным аномалиям копать, их ведь тоже документировать надо, графики строить? Да и где они — ложные? Я их вам из пальца высосу? — Он спустил ноги на пол. — Нет, командиры, это вы задумали зря. Как геофизик, я против.

— Надо копать, Гоша, где угодно — копать. От сознания, что начали наконец работать, рабочие духом воспрянут.

— А мы?

— Мы — ладно, — Сергей похлопал Гошку по плечу. — А вот они… Почему моральный фактор учесть не хочешь?

— Иди на Южный участок, — посоветовал Гошка. — Нельзя ли там разбросать снег, на невскрытых аномалиях? Попробовать копать с пожогом.

— Костры твои залье-ет, — простонал Харлампий. — Вода прет под снегом.

— Надо пробовать, — уперся Гошка. — Там есть начатые канавы, их прошлый год осенью буранами занесло. С ними повозиться я согласен. Жди меня там, после связи подбегу.

— Хорошо, подбегай. — Сергей накинул на шею ремешок фотоаппарата. — На месте посмотрим, подумаем. Возможно, отвалы обнажились или профильные колышки. Ты план участка прихвати.

— Прихвачу обязательно. А ты вот это обнови. — Гошка вытащил из-под нар Женькины снегоступы.

— Давай, — обрадовался Сергей. — Это давай, оценим! Еще ружьишко твое попрошу.

Гошка подал ему двустволку. Сергей переломил ее, заглянул в стволы:

— Как бой?

— Нормальный. Это, брат, штучной работы, девятьсот десятого года.

— Царская? — изумился Сергей, разглядывая на казеннике двуглавых орлов.

— Отечественная, — поправил Гошка. — Тульской работы. Держи патронташ.

— Бра-атцы, — позвал Харлампий. — Вижу, начинаете справляться и без меня, так уж позвольте отстраниться на время от дел по закону, официально.

Гошка хмыкнул:

— Бюллетень выписать? Или приказ вывесить?