Глубинная психология и новая этика

Предметом данной статьи является не мистицизм, а мистический человек. Здесь нас интересует не общий характер мистицизма или какие-либо конкретные формы его проявления, а сам носитель мистических явлений — человек. Понимание мистики, крайних проявлений (экспонентов) мистических процессов, вне всякого сомнения, выступает как одна из принципиальных задач, но в еще большей степени мы хотим определить здесь роль мистического для человека как такового. Нашу проблему можно сформулировать следующим образом: в какой мере мистическое представляет собой свойственное человеку явление, а в какой мере сам человек является человеком мистическим (homomysticus)? Такое разъяснение приводится для того, чтобы читатель избежал разочарования, если он ожидает, что я буду воспроизводить известные или малознакомые мистические тексты или их истолковывать. Здесь я, возможно, вновь разочарую вас, не пытаясь добавить новое определение к уже известным дефинициям мистицизма, однако я надеюсь, что дочитав до конца предлагаемую статью, вы поймете, что в данном контексте подразумевается под словом “мистический”. Наложив на себя двойное ограничение, мы рассматриваем здесь не мистическую теологию, а мистическую антропологию. Во-первых, ограничение общего характера: понимание современным человеком относительности его положения и своей системы координат не позволяет ему в принципе делать такие абсолютные заявления, какие допускала наивность прошлых времен. Второе, специфическое, ограничение заключается в следующем: опыт психолога включает то, что свойственно

* Перевод Кривулиной 3. А.

человеку (thehuman), не меньше, но и не больше, и он не может выйти за пределы своего опыта. Однако это двойное ограничение полностью компенсируется тем обстоятельством, что психологическая сфера человеческого, сфера Антропоса, стала столь обширной и представляется столь непостижимой для нашего пытливого сознания, что нами почти утрачена надежда на установление ее пределов, хотя мы и пытаемся достичь этого всеми возможными путями. Это ли не пример того, насколько глубоко залегают основы психического [I]. Рискуя повторить слишком известные сведения, я должен в этой связи сослаться на многие веши, которые ранее воспринимались человеком как относящиеся к внешнему миру, которые, однако, современный человек считает принадлежащими его внутреннему миру.

К проекциям внутренних психических переживаний мы относим не только анимизм первобытного человека с его заряженными маной* местами и животными, его призраками и демонами, не только языческих богов. Иудео-христианский, а также внеевропейский религиозные миры со своими иерархиями небес и преисподней, со всеми их обитателями, богами и духами, ангелами и дьяволами, спасителями и искусителями, их религиозными мифами о начале и конце, сотворении, падении и искуплении поняты нами как проекции переживаний, происходящих в психологической глубине Антропоса. Такое понимание, разумеется, подчиняется общему закону, согласно которому нам намного легче понять в качестве проекций те представления, которые не затрагивают нас бессознательно и эмоционально — о которых известно только нашему сознанию — а не те, которые, зарождаясь в глубине нашего бессознательного, насыщены эмоциями.

*мана — понятие, первоначально возникшее у племен Меланезии (и Полинезии) для обозначения таинственной духовной силы. которая пронизывает Вселенную и обитает в людях, животных, деревьях и неодушевленных предметах. — прим. ред.

Образ Антропоса, окруженного кругами небес и преисподней, беруших в нем свое начало, напоминает ман-далы древних астрологов. Однако после того, как было осознано понятие проекции, на смену прежнему представлению о положении человека в космосе приходит представление значительно более сложное, которое теряет в ясности то, что выигрывает в динамизме. В нашей новой концепции антропоцентрической системы (Anthropossystem) между расположенным в середине центральным Антропосом и окружающим его миром осуществляется непрерывное движение. Этот мир является носителем проекций бессознательного, и с развитием человеческого эго, которое возвращает проекции обратно и переводит их в сознание, изменяется наше представление как о космосе, так и о человеке. Непрестанное изменение взаимоотношений человека и мира проявляется в соответствующем изменении нашего представлении о мире и вводит новую динамическую составляющую в старую мандалуАнтропоса; однако это еще не все, ибо изнутри Антропос также участвует в непрерывном процессе преобразования.