Глубины земли

— Мама, вам не следовало так часто подчеркивать, какая Фанни была замечательная, — сказала Керстин.

— Особенно — поскольку Фанни не всегда была такая уж замечательная, — пробормотала Лисен.

— Умершие всегда безупречны, — резко заметила их мать. — Да и эта новая девушка не должна слишком возноситься. Она не должна воображать себе, что что-то значит. Для нее честь, что Адриан проявляет внимание к ней.

— Я уже не вполне уверена, что Анна-Мария Ульсдаттер — именно то, что нам нужно, — произнесла Лисен с очень хитрым видом. — Хочу спросить: неужели она и в самом деле такая покорная и скромная, какой кажется? Иногда она кажется даже почти умной.

— Ох, нет, — фыркнула презрительно мать. — Вся эта болтовня о спектакле на Рождество! Неужели эти неуклюжие, неотесанные дети, эти деревенщины смогут сыграть в рождественской пьесе? Это просто смешно!

— Пусть продолжает заниматься этим, — сказала Керстин с издевательской улыбкой на губах. — У нее ничего не выйдет! И будет просто здорово, когда она сядет в калошу.

Мать задумалась.

— Она преувеличивает свою заботу об этих детях…

— Чем больше, тем лучше, — сказала Керстин. — Значит, будет хорошей матерью для Селестины. Тому, кто будет воспитывать этого ребенка, придется запастись терпением.

— Селестина? Да, ты права, он это совсем другое дело, она дочь человека знатного происхождения, — сказала мать. — Но провожать этого маленького сопляка Эгона на пустошь таким образом…

— Да она и к Колю заходила! — презрительно рассмеялась Керстин.

Лисен вскочила и бросилась к двери.

— Она лжет! Вы ведь поняли, что она лжет? Коль никогда бы в жизни не впустил в свой дом ее.

Выражение лица Керстин будто говорило: «поживем-увидим», но она только заметила:

— Разумеется, это Нильссон сказал, что она там побывала. Анна Мария просто подтвердила это, когда я просила ее.

— Не нравится она мне, вот что я вам скажу! Мать строго проговорила:

— Лисен, не уходи, мы еще не закончили. Дочь медленно пошла назад, с невероятно кислым выражением лица.

— А зачем вам понадобилось, мама, дарить ей китайскую шкатулку?

— Это просто тактика, дружочек. Утопить ее в подарках и проявлениях дружбы, чтобы она просто не посмела сказать «нет». К тому же, у нас две одинаковых.

Керстин ударила кулаком по стене.

— О, мне уже так не терпится, а Адриан? Если бы он только мог поторопиться повести ее под венец!

— Адриан по секрету сказал мне, что, когда он еще первый раз закинул удочку насчет женитьбы, ему не показалось, что она против, — сказала мать. — Совсем не показалось.

— Ну, еще не хватало, — ответила Лисен. — Глупая гусыня!

Керстин задумчиво произнесла:

— У нас нет времени ждать свадьбы. Адриан и я в пятницу говорили с директором банка. И он не проявил никакого стремления к сотрудничеству, что было крайне прискорбно. Но когда я намекнула, что в качестве обеспечения мы сможем вскоре предоставить усадьбу в Шенэсе, он тут же заинтересовался.

— Но Керстин! Адриан слышал, что ты сказала?

— Да, и он, конечно, был возмущен. Но я поговорила с директором банка потом. Одна. Я спросила, нельзя ли устроить так, чтобы мы получили новый заем сразу же, потому что в будущем у нас будут прекрасные гарантии, но тут он снова стал строгим и пробормотал что-то вроде того, что он и так уж слишком пошел Адриану навстречу. Да, ну и неприятный же он тип! Впрочем… если фрекен Ульсдаттер в момент помолвки, например, составит документ о том, что она передает своему будущему мужу право заботиться обо всех своих экономических интересах… тогда, тогда мы могли бы снова поговорить о займе.

Две другие женщины молчали.

— А ты сказала об этом Адриану? — поинтересовалась Лисен.

— Да, по дороге домой. Разумеется, он был вне себя от ярости.

— Хорошо, тогда будем действовать самостоятельно. И они уселись поближе друг к другу, чтобы обсудить эту проблему.

Анна-Мария нерешительно убрала китайскую шкатулку в ящик комода. Ей не нравилось, когда ей дарили такое дорогие подарки, и она протестовала — неловко и безуспешно. Но это не помогло. Все кивали так благожелательно, Адриан тоже, и ей пришлось принять подарок.

Но она не хотела видеть его у себя на комоде.

Адриан проводил ее домой. Снова посватался, сейчас уже серьезнее. Сказал, что очень привязался к ней; что думает о ней день и ночь.

Адриан. Сказочный принц. Богатый мужчина из хорошей семьи, элегантный, доброжелательный…

Мама! Папа! Почему вас нет здесь, чтобы направить меня? И я, та, которая так долго восхищалась им, не смогла ответить! Я только покачала головой, опустила ее и вбежала в дом, чуть живая от смущения.

Что со мной происходит?

Утром того же дня Анна-Мария ходила на прогулку, несмотря на то, что ветер был еще сильный, хотя погода уже как будто улучшилась. Она снова отправилась к скалам, но на сей раз — подальше от бараков.

Она долго стояла на сильном ветру и смотрела на пустошь. Куда же они зашли прошлым вечером? Эгон — где он жил? Должно быть, направо… Там был дом, свет из окон которого они видели. Значит, Эгон живет в маленьком домике, самом дальнем от дороги.

Ее взгляд робко скользнул дальше.

А куда они пошли потом?