Глубокая борозда

— Не горячитесь, — остановил Павлова Ласточкин. — Вас-то к числу стрелочников никак нельзя отнести. И я имею право спросить у секретаря обкома по сельскому хозяйству: почему же вы, хорошо зная местные условия, так нерешительно восстали против людей, настаивавших на чрезмерно раннем севе? В том числе и против меня. А?.. Я же тогда откровенно сказал, что работал много лет в зоне, где именно ранний сев гарантирует урожай.

— Это я помню. Но ведь и вы помните, наверное, что мы решительно возражали.

— Отлично помню, Андрей Михайлович. Но ведь на совещании в кабинете Ларионова договорились не давать директив насчет развертывания массового сева. Мне пришлось тогда, что называется, воздержаться.

— Но беда-то в другом, — возразил Павлов. — Совещание уже не могло остановить тех, кто начал сеять. Вы же сами лично звонили в районы.

— Позвольте, — удивился Ласточкин. — Никакой команды о севе я не давал. Я только спрашивал: почему медлят с севом, хотя в соседних областях его ведут вовсю?

— Так разве этого мало? Вы же очень ответственный товарищ, и ваш вопрос: «Почему медлите?» — такими, как Топорков, был понят как директива развертывать сев! И наши топорковы сразу же поломали планы агрономов, сбили их с верной дороги к урожаю. Вы же не могли не знать, что есть еще люди, которые бездумно выполнят любую команду, зная, что за это не они в ответе.

Плотно сжав губы, Ласточкин долго смотрел в сторону. Потом, положив руку на плечо Павлова, сказал:

— Вот этого-то, Андрей Михайлович, я действительно не учел… Честно говоря, я без восторга принял решение вашего совещания, но насчет звонков телефонных… Да, признаю: виноват. Но и в ваш адрес замечание — надо быть потверже в вопросах, которые для вас совершенно ясны. Ларионов рассказывал мне о вашей установке на полное доверие агрономам. Думается, направление взято верное. Но оно нуждается в твердой руке, в постоянной и решительной поддержке. И эта рука — ваша рука. Вы сами агроном и должны стать главным шефом агрономов области. Оберегайте их от глупых наскоков со стороны, от кого бы они ни исходили.

— Будем стараться, — улыбнулся Павлов.

— Обязательно! И будьте тверже. Во всяком случае, Андрей Михайлович, и для меня то, что мы видели в «Борце» у Климова, — все это наглядный урок.

Павлов горячо заговорил о давно наболевшем:

— Кто у нас директором совхоза или председателем крупного колхоза? Специалист сельского хозяйства, чаще всего — агроном! Кто теперь первым секретарем сельского райкома или председателем райисполкома? Чаще всего — агроном! Да и в области та же картина. Стало быть, от нас зависит, какого руководителя выкуем из начинающего агронома: с настоящими крыльями или так… Есть курица, а есть орел! У обоих крылья, только очень разные, потому что росли в различных условиях. За последние годы среди агрономов куриц много нарастили, а орлов мало. Значит, воспитанию агрономов — больше внимания, в каждом агрономе надо видеть будущего руководителя — генерала от сельского хозяйства.

Ласточкин слушал не перебивая, и когда Павлов закончил свои рассуждения, что крайне необходимо оказывать больше доверия не только агрономам, но и всем, кто работает на земле, Ласточкин согласно кивнул головой:

— И я подпишусь под этим, Андрей Михайлович. Больше доверия людям, работающим на земле!

И Павлов теперь уже совсем иными глазами смотрел на этого очень серьезного и строгого человека.

Проводив гостей, Павлов заночевал в Дронкине. А утром из поездки в Курганскую область вернулся Несгибаемый.

Несгибаемый тяжело опустился на свой стул за столом, облизнул потрескавшиеся губы.

Павлов невольно обратил внимание на высокий лоб Михаила Андреевича. Вернее, на три морщинки, которые еще более углубились и как бы раздались вширь. А похудел он заметно…

Павлов сказал про приезд большого начальства в «Борец».

— Мне уже говорили… А я все же добрался до Терентия Семеновича Мальцева.

И морщинки на лице Несгибаемого разгладились.

— Четвертый год у них в области хороший урожай. И нынче засуха, как и у нас, а урожай зерна чуть не в два раза выше. За последние четыре года в среднем по области четырнадцать центнеров с гектара! А в колхозе самого Терентия Семеновича вот уже пятнадцать лет урожаи превышают двадцать центнеров с гектара. Какая же еще нужна практическая проверка мальцевских приемов? Между прочим, когда тут в мае прошлись пыльные бури, некоторые агрономы вспоминали про мальцевскую безотвальную пахоту и поверхностную обработку. Если бы стерня сохранилась на поверхности поля, таких печальных последствий от пыльных бурь не было бы. Вот завершим уборку и всех главных агрономов зоны пошлем к Терентию Семеновичу. Он обещал уделить им денька два-три.

Павлов перевел разговор на другую тему. Что дала перестройка управления? Что есть положительного, что требует каких-то дополнений, изменений? Справку на этот счет просил у Павлова и Ласточкин.