Глубокая, как река

— Воображаю, как ты бесился, представляя меня в постели с твоей обожаемой Летицией, — дерзко поддразнивал противника Шелби. — Я помню, как ты смотрел на меня после того, как она сделала аборт. Еще бы, ведь мне удалось то, чего ты так и не смог — сделать ей ребенка. Скажи, Ричард, ведь ты с самого начала хотел меня прикончить?

Буллок стиснул челюсти так, что напряглись жилы на шее. Тело его вздрагивало от грохота разворачивающегося в миле от плантации сражения. Внезапно он успокоился и ледяным тоном, перекрывая гул канонады, проговорил:

— Ты заслуживаешь смерти за то, как поступил с ней.

— В особенности за то, что разрушил ее честолюбивые замыслы, а потом бросил ее. Но она ведь на этом не остановилась, верно, Ричард? Она последовала за мной в Сент-Луис и попыталась начать все сначала. Если ты был таким уж потрясающим любовником, то зачем ей понадобился я, а, Ричард?

— Ты, подонок, заставил ее рыдать! Ты лишил ее гордости! Тиш никогда не плакала — до того последнего дня, когда ты ее бросил!

— И тогда ты ее убил. Она погибла не от рук грабителей, как думает сенатор Соамс, ведь верно?

— Я… я просил ее уехать со мной, забыть тебя. — Лицо Ричарда на миг приобрело мечтательное выражение. — Мы могли бы уехать за границу и быть счастливы.

— Но она отказалась, конечно. Причем, зная Летицию, уверен, что в не слишком деликатной форме, — сухо заметил Шелби. — Затем появился пистолет, завязалась борьба, и ты ее убил.

— Я не хотел этого! Боже, я не хотел ее убивать! Это был несчастный случай. Когда она умерла в моих объятиях, я решил покончить с собой. Даже перезарядил пистолет. Но потом вдруг осознал, кто на самом деле виноват в ее смерти. Вы оба сломали жизнь Летиции. Но просто убить вас было бы недостаточно. Слишком быстро и безболезненно.

Вы должны были страдать долгие годы, как страдал я. Когда я отправился следом за вами в Новый Орлеан и выяснил, что ты вынужден был оставить свою шлюху одну, родился блестящий план. Я избавился от личного секретаря Клейборна без труда и занял его место, чтобы перехватывать вашу переписку. О, с каким удовольствием я читал страстные письма, в которых вы изливали друг другу душу! Ты, Шелби, все спрашивал, не ждет ли она ребенка, а она, — Ричард насмешливо взглянул на Оливию, — умоляла вернуться и осчастливить ее и будущее дитя.

— Надо полгать, дело осложнилось, когда я неожиданно появился в резиденции губернатора, — процедил сквозь зубы Шелби. Ему было трудно дышать, грудь будто стянуло железным обручем. Да, надо признать, что дьявольский план Буллона сработал отлично!

— Однажды мы чуть было не столкнулись лицом к лицу, но мне удалось ускользнуть незамеченным. Впрочем, тогда я уже подготовил все для развязки этой истории, для сегодняшнего финала.

— Он предатель, Сэмюэль. Он снабжал англичан информацией, которую добывал в канцелярии губернатора, — сказала Оливия. Она сумела высвободить руку и обхватила в кармане пальцами гладкую деревянную рукоятку ножа.

— И благодарные англичане отплатят мне за услуги, вздернув тебя на виселице как шпиона, и твоя шлюха и ублюдок смогут полюбоваться, как ты дергаешься в петле. Кстати, лицо повешенного чернеет после смерти, — небрежным тоном проговорил Буллок. К нему вернулось полное спокойствие.

— Ошибаешься, Буллок. Это тебе суждено болтаться на веревке. В Луизиане скоро не останется ни одного красного мундира, об этом позаботятся солдаты Джексона.

Пока они пререкались, ни на секунду не смолкал гул артиллерийской канонады у канала Родерика, к западу от плантации Байю-Бьенвеню.

— В штыковой атаке англичане в клочья разнесут жалких грязнорубашечников Джексона, те струсят и побегут.

— Судя по тому, как гремят орудия и трещат мушкеты, генерал не собирается отступать. А ты, как видно, все поставил на победу англичан? — так же спокойно отвечал Шелби. Он ни на мгновение не забывал, что Дэвида сторожит английский солдат. Надо было как-то его выманить оттуда и спасти сына. Сына, которого, возможно, так и не доведется увидеть…

Оливия давно поняла замысел Сэмюэля. Он пытался отвлечь Буллока, умело играя на его самолюбии и затаенных чувствах, а сам тем временем постепенно продвигался к противнику, чтобы в удобный момент броситься на него. Это было очень рискованно — если только Оливия не сумеет уравнять шансы. Она стала медленно вынимать нож из кармана. В этот момент задребезжали оконные стекла от нового орудийного залпа, и каким-то чудом долетевшие сюда снаряды разорвались в лесу поблизости. Распахнулась парадная дверь, и в переднюю ворвался запыхавшийся солдат.

— Сэр, сержант Мэтьюз велел передать, что генерал Кин и генерал Пэкинхэм оба погибли. Генерал Ламберт отдал приказ к отступлению!

Буллок зарычал, как загнанный в угол зверь, и вдавил дуло пистолета в грудь Оливии.

— Доставь Шелби к генералу Ламберту! И позаботься, чтобы этого типа повесили!