Глубокая, как река

— Нет, не попадался, — ответил Уолтон, почесывая подбородок. — Но мне повстречалась группа мужиков, направлявшихся через протоку к острову. По-моему, они где-то раздобыли бутылку и намереваются ее распить в своей узкой компании, чтобы не делиться с товарищами.

— Спасибо за информацию, Сет. Вероятно, и мальчишка с ними, — сказал Шелби и решительно шагнул в темноту, сжимая в руке ружье, с которым не расставался в пути.

«Если этот сопляк связался с пьяными мужиками, я ему покажу, — сердито думал полковник. — Он у меня попляшет».

Удаляться от лагеря и напиваться было опасно, не говоря уже о том, что строго запрещено по всем правилам жизни в плавание.

Сэмюэль двинулся вдоль полого вздымавшегося берега против течения реки, продираясь сквозь густые и цепкие заросли. За ними показался луг с высокой сочной травой, доходившей до колен. Местами трава была примята — видно, отдыхали олени. Полковник вышел на змеившуюся вдоль реки тропу, выбитую ногами индейцев, и не спеша зашагал вперед, сторожко прислушиваясь.

Ночь выдалась прохладная, и ветра почти не чувствовалось. Ноздри щекотал затхлый запах реки и плодородной земли. Все вокруг дышало покоем. Сэмюэль остановился и вскинул голову, любуясь звездным небом. Со времен своей первой поездки на Запад в 1803 году полковник всегда наслаждался этой незабываемой картиной — необъятной, слепящей голубизной небосвода днем и темной пучиной мира ночи, усыпанной сверкающими звездами. Его охватывало чувство полной свободы, и одновременно он сознавал свое ничтожество в сравнении с открывавшимися перед ним бескрайними просторами. Над горизонтом низко стояла луна в три четверти, заливая серебряными лучами полоску суши, отрезанную неширокой протокой.

Старожилы рассказывали, что Миссури отличается редким непостоянством и за ночь может образовать или смыть целые острова. Там, где сегодня бурлит вода, завтра образуется отмель, будто река затеяла опасную игру с теми, кто отважился вступить с ней в единоборство. Сэмюэль знал о коварстве могучей реки и внимательно осмотрелся, прежде чем идти дальше. На островке мигал огонь небольшого костра, и в его свете можно было различить темные фигуры. Значит, пьяницы там.

Полковник ступил в протоку и обнаружил, что вода едва доходит до колен. В этот момент с той стороны до него донеслись звуки, напоминавшие шум борьбы. В отсвете костра было видно, что двое прижали третьего к земле, а четвертый срывает с лежащего одежду. Шелби не мог разглядеть лица жертвы, но сразу опознал Олли Моро. Тонкая фигурка, извивавшаяся на песке, могла принадлежать только мальчишке. Он храбро сражался, но не издавал ни звука. В прошлом полковнику не раз случалось быть свидетелем подобных молчаливых схваток, когда юноша испытывает жгучий стыд, оказавшись объектом нападения сластолюбцев, отказывается звать на помощь и сцепив зубы дерется до последнего. Шелби люто ненавидел взрослых мужчин, которые силой принуждают мальчиков удовлетворять их похоть, и решил проучить мерзавцев. Он проверил пистолеты за поясом, поднял ружье и зашагал через протоку к острову.

Нападавшие так увлеклись, что не услышали плеска воды под ногами полковника, но, когда он взвел курок, характерный металлический щелчок привел в чувство одного из матросов. Он поднял голову и увидел смутную фигуру, маячившую в пятнадцати футах от костра. Не дав им опомниться, Шелби грозно крикнул:

— Немедленно прекратить! В лагере хватает индианок, чтобы удовлетворить вашу похоть. Или вы предпочитаете иметь дело с существами своего пола?

Небольшого роста толстый француз тотчас разогнулся, вскочил на ноги и пустился наутек. Второй ослабил хватку, и Моро вывернулся из державших его рук. Между тем третий обернулся и угрюмо уставился на полковника.

— Я с мальчишками не мараюсь, — прорычал он. — Это девка!

Он взмахнул огромной волосатой рукой, откинув ворох рваной одежды, прикрывавшей тело юноши, и перед изумленным взором Шелби предстала молочно-белая женская грудь и длинные спутанные волосы.

Сэмюэль не мог оправиться от шока, встретив взгляд блестящих изумрудных глаз Оливии Сент-Этьен. Он ожидал прочесть в них ужас или чувство благодарности, но глаза пылали ненавистью. Девушка брезгливо сбросила руку матроса и запахнула на груди рубаху, не сводя с Шелби вызывающего взгляда.

— Вы? Как вы здесь очутились, черт бы вас побрал?

— Вы хотите сказать, полковник, что это ваша дама? — язвительно поинтересовался матрос-американец. Из темноты доносились ругательства француза, спешившего поскорее убраться как можно дальше.

— В каком-то смысле — да, — иронически усмехнулся Сэмюэль.

— Неправда! Он все врет! — запротестовала Оливия.

— А-а, значит, вы предпочитаете этих джентльменов? — с преувеличенной любезностью отозвался Шелби.

Прежде чем она успела ответить, в разговор вмешался великан с лохматыми седыми волосами и черными гнилыми зубами, по всей видимости, главарь.

— Я ее нашел, и она моя, черт побери! — заорал он.