Глубокая любовь

Она постучала пальцем по подбородку.

— Что ж, дай мне подумать.

— Там есть винный погреб, территория вокруг бассейна огорожена. Идеально подходит для вечеринок у бассейна.

Практически порочная улыбка появилась на лице у тети.

— Ты уговорила меня словами о винном погребе и вечеринках нагишом.

Я усмехнулась.

— Я ничего не говорила о купании нагишом!

Тетя Ви подмигнула, и мой отец подытожил:

— Так, с этим разобрались. Ви арендует главный дом на участке Уэйда, чтобы устраивать свои оргии.

— О, Джон! — возмутилась мама, ударив его в живот.

— Ты просто завидуешь, братишка, — сказала тетя Ви.

Подняв брови, мой отец иронично сказал:

— Угу. О'кей, Ви, это правда. Именно так я себя и чувствую, и мой зеленоглазый монстр ревности поднимает свою уродливую голову над кучей старых пердунов, бегающих голыми и прыгающих в бассейн. Нет, спасибо. Давай, Уэйд, заканчивай с показом дома. Мы сможем вернуться и пообедать.

— Папа, мне еще много нужно покрасить, а завтра придет девушка, которая начнет оклеивать гостиную обоями. Необходимо прежде закончить отделку.

Отец бросил на меня взгляд, говоривший, что я не выиграю, и я вздохнула.

— Хорошо, но потом мы с Уэйдом вернемся сюда, и он получит отпуск до конца недели!

— Ты хочешь, чтобы я отпустил его на неделю взамен на то, что пообедаешь с нами? — спросил отец с вялым смешком.

— Чем быстрее будет закончен дом, тем быстрее я съеду.

— Это возвращает нас к теме пустого дома, — начал папа, — Мели, Ви только что заключила с тобой сделку.

После экскурсии мы вышли на улицу. Мама остановила меня позади всех. Оттолкнула на расстояние вытянутой руки, и глупо улыбалась, пока меня оглядывала.

— Влюбленность идет тебе на пользу, Амелия-Рене.

Я почувствовала, как вспыхнули мои щеки.

— Да, я счастлива.

— Как Уэйд?

Взглянув туда, где по лужайке шли папа, Уэйд и тетя Ви, я сказала:

— В каком-то смысле потоп ему помог.

Брови мамы поползли вверх.

— Как?

— Ну, я думаю, это выдвинуло на первый план некоторые проблемы, которые Уэйд пытался похоронить, а не разрешить.

— Его семья? — спросила она с грустью в глазах.

Я кивнула.

Мама взяла меня под руку, и мы пошли за остальными.

— Я рада, что он обратился за помощью к профессионалу, — сказала она.

— Я тоже.

— И я очень рада, что ты предложила Ви переехать в главный дом. Я люблю ее, но, Господи, она заставляет меня выпивать. Я сказала твоему папе, что не знаю, сколько еще смогу выдержать.

Хихикая, мы пересекли крыльцо.

— Только подумай, теперь все, что тебе нужно сделать, это избавиться от Вайелин, и вы с папой сможете устроить свою маленькую частную голую вечеринку в пустом доме.

Мама усмехнулась.

— И принесите «виагру»! О, кого я обманываю. Твоему отцу она не нужна. Он остается молодым жеребцом.

Я вскрикнула и зажала уши.

— Мам, правда? Теперь у меня перед глазами картинка. Фу! — я несколько раз хлопнула себя по губам, под смех мамы, направляющейся к грузовику отца.

— Что случилось? — спросил Уэйд, держа открытой пассажирскую дверцу своего грузовика.

— Мама только что мне сказала, что папа до сих пор молодой жеребец, у которого встает без «виагры».

Ужас отразился на его лице, когда Уэйд взглянул на моего отца.

— Ты должна унести это с собой в могилу, дорогая.

Уэйд взял меня за руку и помог забраться в грузовик. Я схватила его за футболку и притянула к себе.

— Если мне придется пережить это в ночном кошмаре, то нужна компания.

Подъехав к дому родителей, мы развернулись и припарковались позади отцовского грузовика, и первое, кого я увидела, была Хлоя с Патчем.

— Почему это козлик Хлои, привязан к дереву? — спросила я.

Уэйд открыл дверь.

— Не знаю.

Выпрыгнув из грузовика, мы направились к племяннице. Она подняла глаза и одарила нас – вернее, Уэйда – широкой улыбкой.

— Уэйд! — и пробежав мимо меня, бросилась в его объятия.

— Твои ребра, Уэйд! — воскликнула я.

Уэйд поднял Хлою и легонько покружил, под ее радостные вскрики.

— Ой, эта девочка ничего не весит! Кроме того, почти все зажило.

— Хлоя, милая, почему Патч привязан? — спросила я.

— Он наказан за то, что съел цветы бабушки, так что мне пришлось дать ему время на размышление. А мама в доме с тетей Вайелин выбирает цвета для танцевальной студии тети Вайелин.

У меня отвисла челюсть.

— О, черт возьми, нет.

— О, черт возьми, нет! — повторила Хлоя.

— Нет, дерьмо. Хлоя не говори так!

— Не говорить «черт» или «дерьмо»?

Уэйд попытался скрыть улыбку.

— Ничего не говори.

Хлоя склонила голову набок.

— Но ты сказала и то, и другое. Если ты говоришь, почему я не могу?

— Твою мать, — прошептала я, отворачиваясь. Конечно, это прозвучало достаточно громко, чтобы услышала и моя племянница.

— Черт! Дерьмо! Твою мать!

— Хлоя Линн Паркер! Не говори таких слов! — сурово сказала я, когда Уэйд поставил Хлою на землю и направился к главному амбару. — Я вижу, как трясутся твои плечи, Уэйд Адамс! Ты бросаешь меня?

Уэйд поднял руку.

— Я вижу Тревора! Надо задать ему... вопрос.

— Ты ужасный парень, Уэйд Адамс. Я слышу, как ты смеешься!

— Черт! Дерьмо! Твою мать! — повторяла Хлоя.

Я развернулась и указала на Хлою.