Глубокая охота

— Передайте на камбуз, чтобы сделали мне кофе и два бутерброда с тамагояки.

— Два бутер… брода?

До этого момента вне «обеденного времени» и столов на «Имперце» в ходу были только термосы для «мокрой» вахты. Конечно, без многочисленных печенюшек и прочих онигири с таким экипажем не обходилось. Но чем перекусывают матросы или даже старшины вдали… ну, через переборку от начальственного взгляда, одно дело, а вот пресловутые «аристократические замашки» — совсем другое. Легенду, как облитый горячим чаем глубинник нечаянно схватился за вентиль балластной цистерны, слышали многие. А некоторые даже знали, что на самом деле там приключился вовсе и не чай…

— Кофе и два бутерброда с тамагояки.

— Да, командир. Сейчас все будет.

Воздух вдруг стал неожиданно густым и вязким, словно подлодка болталась под водой уже сутки, а не погрузилась несколько минут назад. Червяк на крючке… та еще работёнка, но поручить её кому-то еще фон Хартманн просто не мог. Знай он командиров своей новой группы хоть немного… хотя нет, все равно не доверил бы. Не смог.

Жаль только, что этот риск приходится делить с девчушками. А хорошо — что посчитать свои шансы выжить под атакой они вряд ли сумеют. Им сейчас остается только верить, в своего командира и немного — в чудо.

— Ваш кофе и бутерброды, командир.

— Спасибо, Науми, — кок продолжала стоять с подносом и через пару секунд Ярослав понял причину её замешательства. — Можно прямо на пол поставить.

Кофе был натуральный, хоть и похуже того, что у Ю-ю. А вот омлет из яичного порошка, это никаким соусом не исправить. На миг фон Хартманн живо представил, как там, наверху, конфедератскому капитану вестовой с грацией потомственного слуги подает в рубке второй завтрак: сверкающий кофейник, чашка с тонким золотым ободком, бисквит на отдельном блюдце или даже мороженное. А может, он предпочитает чай? На часах почти одиннадцать, самое время для бранча. Как там у них, бояр, говорят: война войной, а файф-о-клок дело святое.

Интересно, получится ли у него внушить хотя бы находящимся в центральном немного спокойствия и уверенности? Или хотя бы они ошалеют от вопиющего нарушения традиций и меньше будут думать о приближающейся смерти.

— Отличная мысль, Ярик! Я тоже возьму чай с парой булочек, пока есть время. Девчата, вы тоже не стесняйтесь.

Насчет времени комиссар могла ошибаться, но поправлять её Ярослав не стал. Когда им на голову полетят глубинные бомбы, всем в любом случае станет не до пончиков…

— Акустик — командиру: есть слабый контакт на ноль-девять-два.

Фон Хартманн очень медленно поставил опустевшую чашку на поднос.

— Дистанция?

— Пока не определяется… на пределе слышимости… не меньше десяти миль.

Радарный пеленг был ноль-шесть-четыре, вспомнил Ярослав. Верзохина уже начала что-то считать на планшете, но грубо можно прикинуть и так. Если это те же цели, что были на радаре, скорость порядка 13–17 узлов. Учитывая, что к месту обнаружения подводной лодки они наверняка шли полным ходом, это не эсминцы, а что-то классом поменьше. Конфедераты с начала войны наклепали кучу всяких эскортных посудин. Плюс — как и у нас, лучших выгребают на боевые корабли «первой линии», конвойная служба — фи и фу-фу-фу, отстойник для неудачников. Минус — эти ребята не мечтают ходить в лихие торпедные атаки всей хоругвью, они специализируются как раз на борьбе с подводными лодками.

— Акустик — командиру: подтверждаю два контакта, девять с четвертью.

— Увеличить ход до полного.

На глухой «бум», сопровождавшийся шуршанием все среагировали словно на разрыв глубинной бомбы прямо над рубкой — сначала испуганно вздрогнули, вжимая голову в плечи, а затем уже оглядываясь на источник непонятного шума.

— Извините, — Анна-Мария, присев на корточки, начала собирать разлетевшуюся стопку информационных листов. — Я просто хотела…

— Шлюп типа «Розовый фламинго», — неожиданно сообщила Верзохина.

— У тебя снова Дар прорезался? — заинтересованно уточнила комиссар.

— Нет-нет, — навигатор мотнула головой, — я… посчитала немного.

— Посчитала?!

— Быстрее корвета, медленней эсминца, мореходности хватает на оперирование в океанской зоне, на одиночную подлодку послали пару, — воспроизвел собственные прикидки Ярослав, — на выходе имеем шлюп, а самый массовый у конфедератов тип, это как раз «Розовый фламинго», уже пятую серию с начала войны клепают. Верзохина, после боя можешь взять на камбузе плюшку.

— Командир, она худеть собралась, чтобы в трофейные шмотки влезть.

— Что, серьезно?! — не поверил Ярослав. По его мнению, почти весь экипаж «Имперца» нуждался скорее в особой диете, превосходящей по калорийности обычные флотские пайки. Конечно, до войны девушек-подростков на флот не брали, но в отношении парней подобный вид в медицинских отчетах проходил как «лёгкая дистрофичность личного состава». И хотя навигатор приятно выделялась на фоне некоторых существ не очень-то пока определяемого пола из костей, суставов и натянутой кожи тем, что уже вполне себе круглилась в некоторых местах, вес её стоило скорее набирать, чем пытаться сбросить.