Глубокая осень (ЛП)

Тут что-то прошло к нам из угла комнаты. Я закричала.

— Все хорошо. Это просто Субару.

Шун подошел и почесал Субару под подбородком.

— Что с ним произошло?

— Ничего… я ничего не хотел делать.

Шарики заметались хаотично по комнате, но успокоились, когда Шун посмотрел на них.

— Ты понимаешь, да? Это результат того, что происходит со мной.

Спина Субару была покрыта панцирем с шипами, как у броненосца.

— Моя проклятая сила не перестает вытекать. Она становится сильнее, и я все хуже ею управляю. Подсознание бушует, и это усиливает протечку проклятой силы, и это меняет все вокруг меня. Это — синдром Хашимото-Аппельбаума. Я стал демоном кармы.

— Нет… ты врешь! — закричала я.

— К сожалению, это правда.

Шун взял Субару, стараясь не задевать шипы на его спине.

— Все книги тут — четвертого класса. Знания, которые должны были предать забвению. Обычно их хранят в подвале библиотеки. Твоя мама одолжила их мне.

— Да?

— Чтение книг — единственный способ узнать, как превращаются в демона кармы. Мы знаем только это.

Пыльные книги были с печатью «четвертый класс», выжженной на обложках. Этот класс делился на три подкатегории, первая была «очаровывающие», сокращение от «очаровывающие слова», вторая — «кошмарные», а самая опасная была «катастрофическими», ведь были хуже смерти.

— За эти книги я должен описывать свой опыт. Все же я самый свежий случай.

— Не говори так! А лечение? Разве нет способа тебя вылечить?

— Сейчас такого нет.

Шун опустил Субару. Собака подошла ко мне.

— Они думали, что Хашимото-Аппельбаум связан с шизофренией, но это опровергли. Это ближе к паническому расстройству, — бесстрастно сказал он, словно говорил о незнакомце. — Если бы реальность не менялась, то заблуждения и необъяснимые страхи были бы излечимы. Но тревога искажает наше восприятие реальности, так что ничего не поделать. Негативное восприятие, вызванное несоответствием заблуждений и реальности, создает замкнутый круг. Хуже того то, что все происходит в подсознании, так что разобраться с этим невозможно.

— Мы не можем запечатать твою силу?

— Это помешает сознательно использовать силу. Но не повлияет на подсознание. Я все равно думал, что, может, ограничение разума может ослабить протечку, так что попросил главного священника Мушина запечатать мою проклятую силу. Не помогло. У меня словно разбита крышка на силе, ее ничем не удержать.

Я была в ужасе.

— Неужели… я восстановила твою силу неправильно, и теперь ее не запечатать?

В отличие от Сатору, Шун знал, что его гипнотизировали. И он знал свою мантру. В таких условиях силой убирать печать могло убрать якорь гипноза из его сознания.

— Нет. Его нельзя было запечатать изначально. Ты не виновата, Саки.

Слезы лились из моих глаз. Я могла лишь склониться и гладить Субару.

— Время. Тебе пора домой.

Я покачала головой, все еще рыдая.

— Я могу управлять протечкой недолго, сосредотачиваясь на задании и направляя туда свою проклятую силу. В это время почти все плохие эффекты подавлены. Сейчас я управляю семью сотнями шариков, чтобы не навредить тебе. Но я могу продолжать это десять или пятнадцать минут. Как только моя концентрация станет угасать, подсознание начнет управлять всем.

— Нет! Я не уйду! Я хочу быть с тобой.

— Саки, мое состояние уже убило моих родителей.

Его слова пронзили мое сердце.

— Они хотели помочь мне, чем могли. Но они ничего не могли. Я старался управлять проклятой силой с помощью силы воли, но это был худший метод. Отдача была невероятно сильной.

— Шун…

— Думаю, дом заскрипел, вдруг земля стала жидкой и проглотила его. Я был спасен, потому что кто-то из родителей своей силой вытолкнул меня из дома в последний миг.

Он всхлипнул за маской.

— Скорее уходи. Прошу. Я не хочу, чтобы умер еще кто-то из тех, кого я люблю.

Я медленно встала. Отчаяние и беспомощность давили на меня.

Я не могла спасти Шуна. Я ничего не могла. Я…

У двери я обернулась.

— Шун, я могу что-нибудь для тебя сделать?

Он покачал головой.

Вдруг огромный зверь проник мимо меня в домик.

Нечистый кот с серыми полосками был вдвое больше черного. Он не взглянул на меня и направился к Шуну, громко урча.

Кот медленно приближался, его взгляд приковывал к месту, но урчание не звучало враждебно. Любого, кто столкнулся с котом, сбило бы с толку это несовпадение, и они не понимали бы, что делать. Эту технику нечистые коты использовали, чтобы поймать добычу.

Уже испытав эту тактику, я отреагировала первой и пробормотала мантру.

— Саки, нет! — голос Шуна разносился эхом. — Хватит уже…

Его слова потрясли меня. Что делать? Я не могла стоять и смотреть, как его убивают. Но…

Кот в три с половиной метра длиной потянулся, словно хотел поцеловать Шуна, и открыл широко пасть. Я хотела выпустить проклятую силу.

В тот миг Субару прыгнул вперед с пугающим воем.

Нечистый кот взглянул на Субару и опустил на него правую лапу. Острые когти разрезали Субару, кровь брызнула в стороны. Но панцирь на спине не дал сделать рану смертельной. Субару не мешкал, бросился к горлу кота. Он уклонился с пугающей скоростью, но Субару успел погрузить зубы в лапу, что была в десять раз его больше.