Глубокая разведка

— Ну, это просто, — отвечает Лена. — Сексуальная контрреволюция, унижение женщины прекрасно вписываются в концепцию сворачивания прогресса, в частности, и развития общества вообще. Это как бы непременная, необходимая составляющая. И без нее развитие сворачивается успешно, а если женщину низвести до уровня половой тряпки, то процесс станет необратимым.

— Не совсем понятно. Почему?

— Ты читал таких авторов как Роберт Хайнлайн и Иван Ефремов?

— Разумеется. А при чем здесь они?

— А помнишь, что Хайнлайн говорил? — Лена прищуривается и цитирует: — «Человеческая двуполость была и связующей силой, и движущей энергией для любого проявления человеческой деятельности — от сонетов до уравнений ядерной физики. Если кто-нибудь подумает, что это преувеличение, пусть поищет в патентных бюро, библиотеках и картинных галереях то, что создали евнухи».

— Вот это память! — восхищается Петр.

— Память у меня нормальная. А вот мысль эта заслуживает, чтобы ее запомнить дословно. Что же касается Ефремова, то у него и в «Таис Афинской», и в «Лезвии бритвы» настойчиво проходит одна мысль. Общество, где женщину унижают, где ее лишают прав, где на нее смотрят как на вещь, как на собственность — такое общество неизбежно деградирует. Рабыня, рожденная и воспитанная рабыней, просто не может вскормить, вырастить и воспитать свободного человека. А тот, у кого в крови рабство и покорность, никогда не сможет стать творцом. Этому есть примеры в истории. Возьмем ислам. По канонам этой религии женщина — это существо даже не второго сорта, существо абсолютно бесправное. Большего унижения придумать трудно. Достаточно вспомнить чадру и многоженство. Если более подробно перечислять прелести существования правоверной мусульманки, это будет слишком долго. Да и не нужно. Все это насаждалось веками. И что в результате? Покопайся в памяти и назови мне хотя бы одного мусульманина — лауреата Нобелевской премии. В любой области. Можешь не напрягаться. Их просто нет. Назови хотя бы одного поэта, писателя, композитора, которого подарил Миру мир ислама. Не назовешь. Я не говорю о художниках. Коран живопись вообще запрещает. За все время существования мусульманский мир не дал человечеству ничего, кроме войн. Войн бессмысленных, фанатичных и беспощадных. И воевали-то мусульмане оружием, изобретенным людьми других религий. Единственное, что процветает в мусульманском мире, и чего нет больше нигде, это — рабство, работорговля.

— Стоп, Лена! — пытается возразить Петр. — Не будешь же ты отрицать, что весь мир пользуется арабскими цифрами.

— Не буду. Но, во-первых, они не столько арабские, сколько индийские. А во-вторых, это изобретение было сделано еще в доисламскую эпоху. Второй пример более сложный и более болезненный, поскольку задевает вашу с Андреем Родину. Из всех христианских конфессий в православии женщина почиталась всех ниже и пользовалась наименьшими правами и наименьшим уважением. Достаточно вспомнить «Домострой». Жена да убоится мужа своего. Кто жены не бьет, тот себя не радит. Женщине дорога — от печи до порога. Волос долог, да ум короток. Замужнюю женщину издалека можно было отличить от девушки. Если в девичестве женщина еще пользовалась относительной свободой, то, выйдя замуж, она теряла все права и получала взамен одну лишь обязанность: беспрекословно повиноваться мужу. В языческой, дохристианской Руси такого не было. Там женщина почиталась как источник жизни, как хранительница очага, мать семейства. И Русь стояла крепко. Да и в первые сто, двести лет православия, пока сильны были еще старые традиции, Русь была великим государством. Многие европейские государи считали за честь породниться с Русью. Но вот «Домострой» прочно завоевал позиции, и результат не замедлил сказаться. Русь безнадежно отстала от Европы. Ты возразишь, что в этом виновато татаро-монгольское нашествие. Но Батый прошел по Руси огнем и мечом, обложил Русь данью, ушел на Волгу и основал Золотую Орду. А через сто пятьдесят лет состоялась Куликовская битва, сбросившая позорное иго. Эта битва освободила Русь, но не женщину. Понадобилось еще триста с лишним лет, чтобы женщина начала постепенно освобождаться из постыдного рабства. И только тогда в России начали возрождаться науки, поднялась культура. В Европе тоже постоянно полыхал, не прекращаясь, военный пожар. Достаточно вспомнить Столетнюю войну. Кстати, представь, что к князю Дмитрию пришла бы девушка из Мурома или Суздаля, и он доверил бы ей командование войсками. Абсурдная картина. Такого на Руси просто не могло быть. Но я отвлеклась. А сколько было бесконечных гражданских войн на религиозной почве…

— Кстати, Лена, — прерывает Петр мою подругу, — сейчас ты привела пример Жанны дАрк. Но ведь ты знаешь, чем она кончила.