Глубокие интервью Сергея Белановского. Том 1. Часть 2. Производственные интервью: рабочие и руководство заводов, работники разных специальностей

Вопрос: То есть Вам неясно, что там сейчас происходит?

Я думаю, что там ничего не изменилось, по-моему, это просто технически невозможно.

Вопрос: Что нужно сделать, чтобы этот цех работал эффективно с экономической точки зрения?

Это надо как-то себе представить… Что бы я сделал, если бы этот цех был мой? Я бы нашел массу ширпотребных работ, которые крайне необходимы. Завалил бы Москву какими-нибудь изделиями, при условии, конечно, что можно было бы доставать металл и другое сырье. Но ведь администрация цеха этого не может делать. Если бы они это предприняли, они были бы миллионерами. Хотя если бы на это пошли не только они, но и другие тоже, то особых миллионов не получилось бы, может быть только у тех, кто опередил бы всех остальных, но все-таки это была бы жизнь более интересная и более доходная. Но этого никто не делает, потому что нельзя.

Вопрос: Вы говорили, что работали на шахте. Когда это было?

Очень давно – в 1968 или 1967 году.

Вопрос: Кем Вы работали?

Подземным забойщиком 3-го разряда.

Вопрос: Какие-нибудь впечатления остались от этой работы?

Знаете, чтобы оценить реальность, надо иметь возможность с чем-то сопоставить. Для меня же это был неповторимый опыт. Я могу сказать единственное – это страшноватая реальность.

Вопрос: Расскажите поподробнее.

Это происходило в Североенисейске Красноярского края.

По составу рабочей силы это в основном были ссыльнопоселенцы из уголовников. Пьянство, бытовая грубость, бедность – притом, что деньги сравнительно неплохие зарабатывают. Но их все равно девать некуда.

Вопрос: Это ощущалось, что деньги девать некуда?

А что с ними делать? Там как-то все одно к одному. Большинство живет в общежитии, да и жителям поселка деньги особо не нужны – картошку они все выращивают, да еще кто козу, кто кур держит – а что еще надо? Оденется, тепло оденется, костюм выходной купит, чтобы несколько раз в год напиться, будучи в приличном виде. Есть клуб, кинофильмы там крутят – молодежь ходит, смотрит. Что еще? Охота бывает, грибы, ягоды, шишки кедровые – это все хорошие занятия, но материальных затрат не требует. Жизнь там какая-то очень застойная, потому что стремиться в принципе некуда, не к чему. Человек не только не может стать самостоятельным хозяином, а вообще никем. Если у него дурной характер, он может срываться с места и начать ездить по Руси Великой, попадая из одной дыры в другую. Но это разнообразие достигается сменой довольно однообразных вещей. Кроме того, к тому времени, как я там был, этот поселок был свободным всего лет 5-7, а до этого там была зона, там еще и вышки торчали. Там шел постоянный гудеж, спирт выдавали в нужном количестве. Пьянство было страшное. Я думаю, что если там что-нибудь и изменилось сейчас, то несущественно. Ведь молодежь, которая там выросла, обладает теми же бытовыми навыками. Никаких перспектив там, мне кажется, не должно было появиться. Да и откуда бы взялась проблема алкоголизма, если бы там что-нибудь менялось?

Вопрос: Чем еще характеризовалась мрачность обстановки?

Видите ли, я ведь туда поехал, сделав перерыв в учебе в институте из-за неприятностей. Для меня это было довольно интересно – та самая народная жизнь, о которой я слышал, читал, но которую никогда не видел. Условия труда скорее героические: спускаешься в шахту на 300-400 м, темно, вода, камешки падают. А глядя отсюда, можно сказать следующее – очень низкий уровень охраны труда, большая небрежность в работе.

Вопрос: Небрежность в смысле техники безопасности у рабочих?

И у рабочих, и у мастеров. Настроение такое: "Давай, давай, все надо превозмочь". Случались аварии по небрежности. Однажды парень молодой по лихости полез в непродутый после взрыва забой, наглотался окиси углерода и ссыпался вниз метров с 15. Правда, довольно удачно – ничего не сломал. Его вытащили, спасли. За те 5,5 месяцев, что я там был, по-моему, таких аварий больше не было. А так, время от времени что-то случается, но для шахты это неизбежно. Кроме того там все время масса новых людей.

Вопрос: Большая текучесть?

Очень большая текучесть. Среди работавших постоянно были сибиряки, которые там прижились, да еще много украинцев, приехавших на заработки, с тем, чтобы потом вернуться на Украину и завести хозяйство.

Вопрос: А заработки какие были?