Глубокие интервью Сергея Белановского. Том IV. «Экономические беседы» с академиком Ю. В. Яременко

Советская экономика была неэффективна – признавал Ю.В.Яременко, и тут же добавлял: «Ну и пусть пока была бы неэффективна. При осуществлении конверсии страна могла даже при неэффективной экономике выйти на принципиально новые потребительские стандарты. Это открыло бы совершенно новые перспективы в решении социальных и экономических проблем, как это произошло в Китае. Проблему повышения эффективности можно было оставить на последующие периоды».

Реалист и глубокий знаток экономики, Ю.В.Яременко хорошо представлял себе цену, которую придется заплатить стране за проведение рыночных реформ. Разговоры об имманентной неэффективности плановой системы Юрий Васильевич считал неквалифицированной чепухой, а представления о быстром росте благосостояния в условиях рынка – маниловщиной, не переставая удивляться наивности верящих в это людей. Но главную проблему он видел в другом. Процесс экономического роста Ю.В.Яременко представлял не как количественное наращивание объемов производства, а как постепенный подъем экономики по ступеням технологического уровня. Оборонные производства были, по его мнению, тем ресурсом, козырной картой, с помощью которой эта задача могла решаться. Реформа, как ее видел ученый-экономист, должна была быть не рыночной, а структурной, плановой, осуществляемой с полным сохранением всех государственных рычагов управления экономикой. Цель реформы, по Яременко, состояла в трансформации военной мощи в экономическую на основе структурного оздоровления гражданских секторов экономики. Переход к рынку, демократии, открытой экономике и открытому обществу должен был, по мысли ученого, осуществляться лишь по мере достижения этой цели, причем спешить с таким переходом никоим образом не следовало.

Горбачевскую перестройку Ю.В. Яременко воспринял двояко. С одной стороны, он понимал, что реформы в стране назрели. С другой стороны, то направление, которое приняли реформы и само обсуждение общественных проблем, не могло не вызвать у него несогласия. Его поражало, что пресса с упоением обсуждала вопросы демократизации и перехода к рынку, но на обсуждение вопросов конверсии было наложено негласное табу. Оборонные заводы продолжали работать на полную мощность и производили оружие до тех пор, пока Е.Гайдар разом не срезал им финансирование. Может быть, в 1986-1987 годах у Ю.В.Яременко был шанс повернуть направление преобразований, в резкой публичной форме обозначив свою программу «конверсия вместо рынка»? На этот вопрос трудно ответить. Яременко претили диссидентские методы. Позднее он говорил, что такое заявление ни к чему бы не привело.

Распад СССР и последовавший за этим экономический кризис Юрий Васильевич воспринял крайне болезненно. Порой его захлестывали эмоции, но как ученый он старался мыслить трезво и конструктивно. Необратимость многих изменений стала свершившимся фактом, и он это признавал. Как он видел обстановку в последние годы и какова была его конструктивная программа?

Обвальное падение производства в оборонных отраслях Ю.В. Яременко рассматривал как национальное бедствие, имея в виду не столько выбытие производственных мощностей, сколько разрушение квалифицированной социальной среды. Согласно его взглядам, продвижение общества по ступеням технологического уровня имеет свой социальный разрез: квалификация должна соответствовать технологии и наоборот. «В 1917 году – говорил он – Россия потеряла свою квалифицированную верхушку и затем долго и мучительно ее восстанавливала. За послевоенные годы страна сумела нарастить определенные социальные слои, являвшиеся носителями высокой культуры и высокой квалификации. Утрата этих слоев означает переход страны на позиции второразрядной державы, и из такого положения она не сможет выйти десятилетиями».

Широкая гуманитарная эрудиция позволяла Юрию Васильевичу мыслить не только узкоэкономическими категориями. «Страна должна жить какой-то идеей, – утверждал он. – В современном мире позитивные идеалы так или иначе связаны с высокими технологиями. Ликвидация квалифицированной верхушки общества означает утрату идеалов. Что остается в этом случае? Примитивное потребительство, которое в голом виде не является ни эффективным стимулом, ни конструктивной идеей».