Глубокие раны

— Если быть честной, то я тоже хотела, чтобы он взял фирму. Впоследствии я восторгалась им за то, что он не сделал этого. Вся семья, включая меня, оказывала на него большое давление. Я, к сожалению, не особенно смелый человек и опасалась, что Маркус с этим не справится и мы всё потеряем.

— А как сейчас? — поинтересовалась Пия. — Ваш свекор не очень переживает из-за того, что произошло с вашим мужем вчера ночью.

— Здесь вы заблуждаетесь, — быстро сказала Кристина Новак. — Свекор, между прочим, очень гордится Маркусом.

Пия в этом сомневалась. Манфред Новак, совершенно очевидно, был человеком, которому тяжело давалась потеря влияния и репутации. Разумеется, Кирххоф могла понять, что его невестка не хотела говорить ничего плохого о родителях своего мужа, с которыми жила под одной крышей. Она часто встречала таких женщин, как Кристина Новак, которые пытались закрыть глаза перед реальностью, опасались любой перемены в их жизни и изо всех сил старались изображать видимость полного порядка.

— Вы можете предположить, почему напали на вашего мужа и пытали его? — спросила Пия.

— Пытали? — Фрау Новак еще больше побледнела и недоверчиво посмотрела на Пию.

— Его правая рука расплющена. Врачи пока еще не могут сказать, удастся ли ее вообще спасти. Вы этого не знали?

— Нет… нет, — сказала Кристина, чуть замешкавшись. — И я не имею никакого представления, почему кто-то мог пытать моего мужа. Он занимается ремеслом, а не… не является тайным агентом или кем-то наподобие этого.

— Почему тогда он нам солгал?

— Солгал? В чем?

Пия рассказала о полицейской проверке, которой Новак был подвергнут в ночь с 30 апреля на 1 мая. Кристина попыталась избежать ее взгляда.

— Вы не должны устраивать здесь театр, — сказала Пия. — Постоянно случается, что у мужа сплошные тайны от своей жены.

Кристина покраснела, но заставила себя успокоиться.

— У моего мужа нет тайн от меня, — сказала она резко. — Об этой истории с полицейской проверкой он мне рассказывал.

Пия сделала вид, что делает записи, так как знала, что это вселит в женщину неуверенность.

— Где вы были в ночь с 30 апреля на 1 мая?

— На празднике «Танцуй в май», на спортивном поле. Мой муж в тот вечер был занят и пришел на праздник позже.

— Когда он приехал туда? До или после полицейской проверки? — Пия невинно улыбнулась. Она не упомянула время проведения проверки.

— Я… я его не видела. Но мой свекор и пара друзей мужа сказали мне, что он там был.

— Он был на празднике и не встретился с вами? — переспросила Пия. — Это странно.

Она заметила, что ударила по больному. На какое-то время воцарилась полная тишина. Кирххоф ждала.

— Это не то, что вы думаете. — Кристина наклонилась чуть вперед. — Я знаю, что мой муж не очень любит общаться с людьми из спортивного общества, поэтому не настаивала, чтобы он приходил на праздник. Он заехал туда ненадолго, пообщался с отцом и поехал домой.

— Ваш муж был задержан той ночью полицией в 23:45. Где он был после этого?

— Дома, я думаю. Я вернулась только в шесть часов утра после уборки спортивного поля, и он уже делал пробежку. Как и каждое утро.

— Вот как. Хорошо. — Пия начала рыться в документах на своем письменном столе, ничего при этом не говоря.

Кристина Новак стала заметно нервничать. Ее взгляд бегал с места на место, над верхней губой выступили капельки пота. Наконец она не выдержала.

— Почему вы постоянно спрашиваете про эту ночь? Какое это имеет отношение к нападению на моего мужа?

— Вам говорит что-то имя Кальтензее? — осведомилась Пия вместо ответа.

— Да. Конечно. — Кристина неуверенно кивнула. — Почему вы интересуетесь?

— Вера Кальтензее задолжала вашему мужу крупную сумму денег. Кроме того, она заявила на него в связи с причинением ей телесных повреждений по неосторожности. Мы обнаружили в офисе вашего мужа повестку в полицию.

Кристина кусала нижнюю губу. Очевидно, было что-то, о чем она ничего не знала. С этого момента женщина отвечала молчанием на каждый из заданных Пией вопросов.

— Фрау Новак, прошу вас. Я пытаюсь найти причину нападения.

Она подняла голову и пристально посмотрела на Пию. Ее пальцы так сжали ручку сумки, что побелели костяшки пальцев. Некоторое время было тихо.

— Да, у моего мужа есть тайны от меня! — наконец воскликнула Кристина. — Я не знаю, почему, но с тех пор, как Маркус побывал в позапрошлом году в Польше и познакомился с профессором Кальтензее, он совершенно изменился.

— Он был в Польше? Зачем?

Кристина сначала помолчала, но потом слова стали вырываться из нее, как лава из вулкана.

— Он уже целую вечность не ездил со мной и детьми в отпуск, так как у него якобы нет времени. Но он может на десять дней уехать со своей бабушкой на Мазуры! На это у него время находится! Да, это звучит нелепо, но иногда у меня возникает такое чувство, что он женат на Августе, а не на мне! А потом еще появился этот Кальтензее… Профессор Кальтензее здесь, профессор Кальтензее там! Они постоянно разговаривают по телефону и строят какие-то планы, о которых он мне ничего не рассказывает. Мой свекор взорвался, когда узнал, что Маркус работал именно на семейство Кальтензее!