Глубокий контакт

— Он сказал, что знает дорогу к заводу номер два. В Загоне много говорят об этом месте. Я слышал, несколько месяцев назад один из грабберов нашел там заброшенный склад, на котором может быть Панацея.

— И где сейчас этот граббер?

— Умер. У него была лучевая проказа.

— Скверно. И вы поверили в эту историю?

— Если бы я не верил в истории о Панацее, то не прилетел бы на Аваллон.

— Логично. Причем прилетели вы тайно, нелегалом, насколько я знаю. Ваше имя не числится в базе данных МГКС, официально действующих здесь компаний и научных сообществ. Как вам это удалось?

— Удалось, и все тут. Какая вам разница?

— Странный поступок для человека, который на Земле вел довольно стабильную и обеспеченную жизнь. Профессор истории одного из престижных университетов, лауреат многих премий, кумир студентов. Что вас заставило отказаться от всего этого и пополнить число безумцев, рыскающих по этой планете?

— Я же сказал — Панацея.

— Похоже, вы серьезно верите в ее существование.

— Человек в моем положении хватается за любую надежду.

— Вы больны?

— Нет. Но моя жена страдает редкой формой рака. Я надеюсь спасти ее.

— То есть вы считаете, что Панацея ей поможет? — Зебровски сдержал смешок, ему не хотелось обижать этого странного человека. — Сказать по чести, я удивлен. Если бы мне это сказал какой-нибудь полуграмотный граббер, за плечами которого только тюрьмы и аваритовые копи, я не удивился бы. Но вы…Где сейчас ваша жена?

— На Земле. Она…спит. Я упросил врачей погрузить ее в криобиоз.

— Рискованное мероприятие. Последствия криобиоза до сих пор толком не изучены.

— Нам нечего терять. Ничтожный шанс на спасение все равно остался.

— Простите за мое любопытство, но где вы взяли деньги на заморозку? Я слышал, что эта процедура очень дорогостоящая.

— Я продал все свое имущество. Дом, банковские бумаги. Словом, все.

— Преклоняюсь перед вами, — в голосе майора послышалось уважение. — Вы очень любите свою жену. Такую любовь нечасто встретишь. Теперь я понимаю, что заставило вас прилететь на Аваллон.

— Зачем вы наводили обо мне справки?

— Затем, что я офицер разведки военно-космических сил Восточной Конфедерации, спецотдел «Галактика». И нахожусь здесь с секретной миссией моего командования. А вы своими поисками счастья и бессмертия создали мне проблему, которую я теперь пытаюсь решить без прямого ущерба для вас.

— Сожалею. Я не хотел.

— Однако теперь вы мой гость. Вернее, вы автоматически становитесь моим сотрудником. Уж извините, так заведено у нас в разведке.

— Вы хотите сказать, что я завербован?

— Именно. И отказаться вы не сможете. Такова плата за проникновение в тайну, которая вам не предназначалась. Но вы не волнуйтесь, Николай Дмитриевич, на нас работает немало грабберов. Аваллон — слишком скверное место, и выживает здесь лишь тот, кто имеет сильных покровителей.

— Николая Кольцова больше нет. Есть Ник Северянин, так меня прозвали в Загоне.

— Превосходно. Неплохой оперативный псевдоним.

— Не понимаю, чем я могу быть вам полезен.

— Можете. Вы сильно удивили нас, оставшись в живых после импульса. И заинтересовали. Я даже знаю, как мне следует вас использовать. Но этот разговор мы отложим на некоторое время. Вам надо подлечиться, а мне обдумать, какое задание я мог бы вам для начала поручить.

— У меня нет выбора, не так ли?

— Нет, — Зебровски даже не попытался смягчить тон. — У вас нет выбора. Вам придется сотрудничать с нами, и тогда, может быть, вы найдете то, что ищете. А пока отдыхайте. Вам надо хорошенько выспаться и набраться сил. Завтра продолжим наше знакомство. Оставляю вас заботам нашего доктора.

ІІ. ДЕНЬ ВТОРОЙ

Граббер (англ. grub out — раскапывать) — собирательное название полулегальных старателей на Аваллоне. Г. находятся на Аваллоне на основании Статьи 17 Конвенции о Космосе, как физические лица, ведущие мелкий промысел полезных ископаемых, либо поиск редких предметов, относящихся к существовавшей до колонизации Аваллона культуре Та-Ин. Г. действуют в одиночку, либо объединены в небольшие сообщества, деятельность которых контролируется особыми службами МГКС, либо частными компаниями.