Глубокий омут (ЛП)

Джордж наконец повернулся, у него перехватило дыхание при виде нее. На ней вообще не было платья, а что-то похожее на ее сорочку и белую отделанную кружевом накидку. Она собиралась прийти сюда и готовилась к этому. В ту секунду Джордж пожалел, что не выпил чего-нибудь покрепче. Он терпеливо ждал, наблюдая за ней, вылепленной в золотистом свете камина, она была такой прекрасной, смелой и испуганной.

— И я говорю, что… что я принимаю твое предложение. — Она облизнула губы и переступила с ноги на ногу. — Что я… Я никогда не чувствовала того, что чувствую сейчас, когда я рядом с тобой. И я больше не хочу притворяться, что мне приятно находиться в доме масок и шарад. Я с радостью откажусь от всего, даже от поместья моего отца — моего дома, чтобы быть рядом с тобой.

В оцепенении Джордж задавался вопросом, как это могло быть на самом деле. Он надеялся, что она ответит в течение недели, но никак не ожидал получить ответ в течение нескольких часов. И он, конечно, никогда не думал, что получит такие радостные новости от самой богини в своей собственной спальне, полуодетой и явно не собирающийся уходить в ближайшее время.

Ее волосы были заплетены в свободную косу, перекинутую через одно плечо, золотая лента сияла в свете камина. Джордж подошел ближе и заглянул в мудрые зеленые глаза, которым он поклонялся с каждым вздохом. Он ослабил пояс вокруг ее талии и распахнул кружевную накидку, стащив ее с плеч и позволив ей упасть на пол. Да. Под ним на ней была только тонкая прозрачная сорочка, и свет камина золотил ее женственную фигуру и ее восхитительные изгибы. Храбрая, щедрая, красивая женщина. Он любил ее за все, что она предлагала.

Не только ее тело или даже ее репутация, но и пожизненное партнерство с кем-то вроде него, который на самом деле не был графом и джентльменом, а человеком, посвятившим себя ежедневной борьбе с грязью и злом. Она знала, кем он был, и все еще хотела его.

Он опустился перед ней на колени, обхватил пальцами ее талию и крепко прижал к себе.

— Джордж? — она легко положила руки на его обнаженные плечи. — Что ты делаешь?

Он поднял глаза и наклонился, целуя ее живот открытым ртом, тепло ее кожи обжигало сквозь льняную сорочку.

Она ахнула. А он улыбнулся.

— Вы ставите меня на колени, миледи. Сейчас… Я собираюсь показать тебе, что действительно значит любить.

Скользнув руками по ее бедрам, вниз по ногам и под рубашку, он обхватил ее икры. Он продолжал целовать ее через ткань, покусывая бедро.

Она сжала его плечо.

— Джордж.

Она произнесла его имя как вопрос, с придыханием и неуверенно. Но он был более чем уверен и планировал показать ей, как мужчина должен доставлять удовольствие своей женщине. Он переместил свои поцелуи ниже к вершине между ее ног.

— Что ты…

Он потянул одну из ее ног, чтобы она раздвинула их шире, и она позволила это сделать. Он провел руками выше под рубашкой к передней части ее бедер, крепко сжимая большими пальцами, прежде чем приоткрыл рот.

— О небеса, — она держалась за его плечи, слегка покачиваясь, когда он сильнее прижимал свой язык, проникая в нее сквозь белье, которое вообще не было преградой, только восхитительным трением между нежной плотью и языком. Он опустил одну руку вниз и, дюйм за дюймом, приподнял подол, пока не поднял его на уровне ее бедра, обнажая ее. Он поймал ее взгляд, ошеломленный желанием, ожидая, что она возразит, что он целует ее без вуали. Она этого не сделала, ее рот приоткрылся, грудь поднималась и опускалась.

Он брал ее длинными движениями языка, наслаждаясь каждым вздохом и тихим стоном. Он не мог знать, какой была для нее близость со зверем, который был ее мужем, но он без сомнения знал, что этот ублюдок никогда не лелеял и не обожал ее так, как должен был. Как он и будет делать с этого дня. Ее женские звуки удовольствия только подталкивали его вперед. Он дразнил и пробовал на вкус, пока она не закричала. Ее колени подогнулись. Он приподнял ее за талию и погладил еще несколько раз, пока она не перестала задыхаться.

Подхватив ее на руки, он отнес ее к своей кровати и усадил на край. Развязав два банта на ее плечах, он стянул ее сорочку через голову. Все еще раскрасневшаяся после оргазма, она, как всегда, вздернула подбородок, уверенная, но спокойная. Он обхватил пальцами ее затылок и прикоснулся губами к ее губам, нежно раздвигая их. Ее язык высунулся и встретился с его языком. Он вытащил ленту из ее волос, все еще целуя ее, и расплел массу пальцами. Стянув панталоны с бедер, он позволил им упасть на пол, затем лег рядом с ней, вдавливая ее в подушки, не прерывая поцелуя.

— Такая мягкая, — прошептал он ей в губы.

Он восхищался ею.