Глубокий омут (ЛП)

Она подпрыгнула и обернулась, чтобы увидеть Клайда, стоящего позади нее. Хотя он казался спокойным, держа книгу на боку, в его глазах застыла угроза. Несмотря на то, что ее сердце готово было выпрыгнуть из груди, она сделала глубокий вдох. Сейчас было самое время.

— Клайд, я пришла домой пораньше, чтобы кое-что тебе сообщить.

Он подошел к кровати и провел пальцами по мерцающему шелку платья.

— Я уверен, что оно тебе подойдет.

О чем, черт возьми, он говорит?

— Мне нужно, чтобы ты выслушал меня. Мне не нужно это платье. Я должна сказать тебе…

Он пристально посмотрел на нее.

— Что ты хочешь мне сказать, дорогая? Что ты влюблена в другого мужчину? Что ты покидаешь меня?

Он рассмеялся. Ледяная нить поползла вверх по ее позвоночнику. Он поднял книгу на ладони и открыл ее. Высохший желтый полевой цветок, сабельник, выскользнул и упал на пол. Он взял письмо, которое тоже было спрятано там, и открыл его после того, как бессердечно отбросил в сторону цветок.

— «Ты достойна богатства и красоты, но еще больше ты достойна сострадания и доброты», — слова Джорджа в устах Клайда звучали как богохульство. К горлу Кэтрин подступила желчь. Страх, холодный и жесткий, обхватил ее вокруг груди и сжал, пока он читал дальше.

— «Пусть этот маленький знак передаст счастье, которого я желаю тебе». — Он наклонился к земле и поднял цветок, глядя на него несколько секунд, прежде чем раздавить его в руке. Улыбка исчезла, когда он пронзил ее темным взглядом. — Никогда, Кэтрин. Никогда. — Он подошел ближе. Она двинулась вдоль кровати к двери. — Ты моя и всегда будешь моей. Но сначала ты заплатишь за свою неверность.

Она бросилась бежать к двери. Он схватил ее за руку и дернул назад. Схватив ее за подбородок, его пальцы надавили на ее челюсть, он удерживал ее неподвижно, заставляя встретиться с ним взглядом.

— Ты смеешь делать из меня рогоносца? — прошептал он сквозь стиснутые зубы.

— Отпусти меня. Я ухожу от тебя.

Он ухмыльнулся.

— Ты никуда не пойдешь. Кроме тех случаев, когда я тебе скажу. И поскольку тебе нравится изображать шлюху, сегодня вечером у меня для тебя сюрприз.

— Ты сошел с ума. Отпусти меня!

Она вырывалась из его хватки и побежала к выходу. В дверях появились двое мужчин. Одного из них она узнала сразу: Лоркен, высший демон, который напал на нее и Джорджа днем раньше. У нее перехватило дыхание, когда она попятилась.

— Держите ее, — последовал леденящий душу приказ ее мужа.

В одно мгновение они схватили ее за руки, и она почувствовала, как холодные пальцы Клайда обхватили ее сзади за горло. Он приблизил губы к ее уху.

— Ты раз и навсегда научишься повиноваться, жена моя. Пей, — потребовал он.

Схватив ее за подбородок, он поднес стакан к ее рту и начал вливать жидкость ей в рот. Она кашляла и отплевывалась, но жидкость — спирт с лекарственным вкусом и оттенком шафрана — скользнула ей в горло. Настойка опия. Она знала эту мерзкую смесь с тех пор, как в детстве сломала руку, упав с лошади.

Она попыталась выплюнуть его, но Клайд держал ее голову наклоненной, сжимая челюсть, как тиски, выливая жидкость ей в рот, пока она не закончилась. Она боролась и извивалась, но они были слишком сильны. Ее зрение затуманилось. Ледяная аура охватила ее тело. Ее конечности онемели, когда она поплыла прочь, проваливаясь во тьму.

Глава 20

Кэтрин

Очнувшись от характерного грохота экипажа по мощенной булыжниками дороги Кэтрин начала вспоминать, что происходило с ней до того, как она очнулась в карете. Она помнила, что то приходила в сознание, то снова теряла его, она помнила, как ее подняли, сняли с нее одежду, затем снова одели, вспомнила, что слышала мужские голоса. Стыд был не тем, что она чувствовала, когда медленно приходила в себя. Это был страх — леденящий и грубый.

Моргая, она обнаружила, что находится в затемненной кабине, Лоркен и другой мужчина — нет, демон — сидели напротив нее. Клайд был рядом с ней, одетый в цилиндр и вечерние одежды, его трость с золотой львиной головой была зажата между ног. Из окна она видела только лес, затененный ночью.

— Как раз вовремя, дорогая, — сказал Клайд, высокомерие и горечь пронизывали каждое его слово. — Мы прибудем через минуту.

Ее грудь и ребра казались сдавленными, шнуровка корсета была слишком тугой. Она посмотрела вниз, приподнимая полог красного плаща, накинутого на ее плечи. Они втиснули ее в белое платье, подняв ее грудь до неприличной высоты. Она никогда бы не обнажила столько плоти по собственной воле. Навязчивые слова Клайда перед тем, как он лишил ее сознания, эхом отдавались в ее голове.

— Куда… — ее горло пересохло от затяжного действия наркотика. — Куда ты меня ведешь?

— На вечеринку, — беспечно ответил Клайд. — И ты будешь самой красивой девушкой на балу. — Он усмехнулся своей личной шутке.

Руки Кэтрин, лежавшие на коленях, дрожали. Без перчаток. Леди всегда носила перчатки. Ее сердце дрогнуло от осознания важности этого предмета, отсутствующего в ее руках.