Глубокий омут

Он не был бесстрашным, особенно, когда дело касалось ее. Когда речь заходила об Кэтрин, он боялся всего. Он не знал, что делать: охранять ее? Завоевать ее? Потерять ее? Никогда в его жизни ни одна женщина не приводила его в такое смятение и нужду. От ее вида он одновременно ощущал и удовольствие, и боль. Он не испытывал ничего подобного за все те столетия, которые он провел на земле. Не имело значение даже то, что они совсем недавно познакомились. Их первый танец запечатал ее вокруг его души. Она открылась ему так, как никогда не открывалась ни одной женщине и уж тем более простому незнакомцу. Не словами. Одним печальным взглядом она показала свою истинную сущность — печальную, одинокую, тоскующую. Взгляд, который отражал его собственный, который он скрывал от мира. Ее внешняя красота была ничем по сравнению с тем, что он видел внутри, тем, что он хотел хранить и лелеять как свое собственное.

Был ли он сумасшедшим из-за того, что хотел этого? Это не имело значения. Он выбрал свой курс и не сворачивал с него. Он провел большим пальцем по подушечкам своих пальцев, вспоминая, как ее мягкая рука ощущалась в его руке, как его голос дрожал от желания. Он не отпустит ее. Он не мог. Ему придется найти способ рассказать ей, кем и чем он был на самом деле. Он не стал бы ее соблазнять, как лорд Торнтон. Хоть он юридически и владел титулом, это не было его исинной личностью. Он не стал бы пытаться завоевать ее ложью. Но он никогда не открывал себя ни одному человеку, который не был на пороге того, чтобы стать Доминус Демонум.

— Не забывай о своей первоначальной цели, — сказал Джуд ставя свой стакан.

— Александр? Я не забыл и не забуду.

— Хотя признаюсь, я был удивлен, что Уриэль не появился и не отчитал тебя за проявления фаворитизма. Даже если Александр твой последний живой родственник.

Солнце скрылось за лесом, окутав мир прохладой ранней ночи. Джордж повернулся к своей стене с книгами и выдвинул длинный тонкий ящик, спрятанный между двумя полками. Он заказал шкаф на заказ. Деревенский плотник не задавал вопросов об этом нетрадиционном изделии, когда заранее получил кругленькую сумму за свою работу. Джордж расстегнул кожаный кожух и снял ремень безопасности, накинул его на жилет и застегнул пряжки на груди. Затем он поднял свой железный палаш, Серебряную Песню, и вложил его в ножны через плечо, чтобы он лежал по диагонали за спиной.

— Ты же знаешь, что не можешь хладнокровно убить ее мужа. Это против правил, мой друг.

Джордж бросил на него взгляд.

— Ты не мой хранитель. И как самый близкий друг, я думаю, ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы понять, что у меня нет намерения убивать этого человека. Хоть он и вполне этого заслуживает. — Он схватил свое пальто, висевшее на стуле, и надел его, создавая иллюзию, чтобы скрыть рукоять своего меча, выглядывающую из-за воротника.

— Взбодрись, охотник на демонов. Нам нужно поработать.

***

Джордж и Джуд начали вечер в Харрон-хаусе, надеясь последовать за Блейкли на его вечерние мероприятие. Но он уже ушел домой. Они отправились в «Уайтс» и притворились, что наслаждаются напитками и игрой в карты, одновременно подслушивая разговор пары, которая, как известно, входила в круг Блейкли. Они расположились за столиком на небольшом расстоянии, но все еще в пределах слышимости. Когда дородный, краснолицый лорд Талкомб придвинул стул к соседнему столу для игры в вист и упомянул имя Блейкли, Джордж и Джуд замерли. Джордж перевернул карточку, его желудок скрутило. Его хмурый вид можно было рассматривать как результат проигрыша в игре, а не из-за его отвращения к отвратительному лорду Талкомбу.

— Действительно, — сказал Толкомб. — Новый и, скажем так, более привлекательный клуб, чем все, что вы видели раньше.

— Это так? — спросил джентльмен, известный как Руперт, покуривая сигару. — Мне очень понравилось последнее предприятие, которое Блейкли представил нам.

— Мне тоже, — согласился Толбком. — Но мне было обещано более грандиозное, более исключительное, чем что-либо прежде.

— Поподробнее, — сказал другой. Его звали Бейли. — Вы заинтриговали меня, но не рассказали никаких подробностей. Я так полагаю, что этот новый опыт будет необычайно дорогим.

— Верно, — сказал Толкомб. — Но поверьте, это того стоит.

— И где находится этот ваш новый клуб? — спросил Руперт.

Толкомб обвел взглядом окружающие столы.

— В Уиллоу Вуд в полночь. — Он положил на стол две монеты. — Можете быть уверены, джентльмены, вы не пожалеете, — сказал Толкомб, прежде чем уйти.

После нескольких мгновений, в течение которых пара ничего не говорила, Руперт сказал:

— Что ты думаешь? Ты готов к маленькому приключению, придуманному Блейкли?

Бейли ответил.

— Почему бы и нет. Мне надоели наши старые клубы. Сезон прошел, так что можно немного повеселиться.