Глубокий омут

Кэтрин не могла произнесла ни слова и не пошевелиться. И Джордж тоже. Смех тех, кто в лабиринте все еще играл в свою игру, доносился до них, насмехаясь над потрясающими мир откровениями, происходящими в тишине беседки.

Наконец обретя дар речи, она потребовала все до последней детали.

— Как имя того короля, которому ты служил?

— Император, если быть более точным. Диоклетиан. Я был легионером в римской армии. Восстания в Иудее привели нас туда, чтобы подавить хаос.

Кэтрин встала и посмотрела на огромный парк, простиравшийся вдали в безмятежном лунном свете. Она глубоко вздохнула, обдумывая непостижимую историю, которую ей только что рассказали.

— Неужели это может быть правдой? — прошептала она, больше себе, чем ему.

— Мне было тридцать три года, когда я умер, когда Уриэль сделал меня таким, какой я есть.

— Тебе более чем полторы тысячи лет.

— Да, — последовал мягкий ответ.

Внезапно к ней пришло душераздирающее осознание.

— Ты когда-нибудь был женат?

— Один раз.

— Ты любил ее?

— Мне понравилась идея брака, семьи, дома. Наши родители устроили этот союз. Я выполнил свой долг перед ней, заработал денег, чтобы построить для нас дом. Я был счастлив. Как и она. Она подарила мне ребенка, сына.

Кэтрин больше не могла даже дышать. Она повернулась к нему, не в силах сдержать эмоции, бушующие в ее теле, выливающиеся в лужи в ее глазах.

— У тебя был сын? — ее голос дрогнул. Он медленно встал и приблизился к ней, вытирая большим пальцем слезу, скатившуюся по ее щеке. Она не отпрянула, но оставалась пассивной и застывшей.

— У меня был сын. Потом я отправился на войну, когда меня позвал мой император. Меня не было почти десять лет, и я умер на чужом поле, залитый кровью демонов и солдат. Я умер для простой жизни, которая у меня когда-то была, и начал новую. Уриэль сказал мне, что я никогда не смогу вернуться. Проклятие того, что я не старею, помимо того факта, что я только навлеку на них опасность в своей новой жизни.

Кэтрин рыдала из-за потери, которую он, должно быть, чувствовал, из-за того, что он, должно быть, все еще чувствует. У него были жена и сын, которые любили его, лелеяли его, и он потерял все это.

— Значит, ты их больше никогда не видел?

Его рот приподнялся на одну сторону.

— Нет, я видел их снова. Издалека. Я видел, как моя жена стареет, заботясь о нашем ребенке. Я оставлял ей мешочек с динариями так часто, как только мог, чтобы они не впали в нищету. Я видел, как мой сын женился и обзавелся собственной семьей. Потом я наблюдал, как у моего внука появилась собственная семья. — Джордж вздохнул с грустной улыбкой. — Я наблюдал за ними всеми так долго, как только мог.

— И ты все еще любишь?

— У меня остался один живой родственник.

— Только один? У тебя их должно быть много.

— Моей линии не очень повезло. Во многом это связано с тем фактом, что если мои враги, любой из принцев демонов или их приспешников, обнаружат, что я предпочитаю человека, этот человек будет выбран для развращения и разрушения.

— А где сейчас твой последний потомок?

— Здесь, в Лондоне. Ты с ним встречалась. Александр Годфри.

— Но он происходит из длинной линии Годфри. Они тоже были бы твоими потомками?

Джордж покачал головой.

— Александр — незаконнорожденный сын женщины, которую он называет тетей. Она влюбилась в одного из моих родственников, когда жила во Франции, тогда это был мой последний живой родственник. Он исчез и был найден утонувшим в Сене за месяц до того, как она родила. Затем она умерла от обильного кровотечения при родах. Ее брат, старший Александр Годфри, сжалился и воспитал его как своего собственного, поскольку его жена была бесплодна.

— Боже милостивый. Мне так жаль, Джордж. — Она потянулась и взяла его за руку.

Он уставился на их сцепленные пальцы, ее пальцы, затянутые в белую перчатку.

— Я боюсь, что в моей истории нет ничего, кроме трагедии. Но будь я проклят, если позволю Дамасу увести моего последнего живого родственника в мир разврата. — Он крепко сжал ее руку.

— Кто такой Дамас?

— Ты знаешь его как лорда Рэдклиффа.

— Виконт.

Джордж рассмеялся.

— Он не виконт. Он принц преступного мира. И он полон решимости мучить меня, опуская Александра так низко, как только сможет, прежде чем полностью уничтожит его.

Кэтрин нахмурилась, она никогда не видела никаких признаков зла в том, что касалось лорда Рэдклиффа. Она скорее поверит, что ее муж демон, чем он.

— Мой муж, лорд Блейкли. Он один из этих… высших демонов?

Он покачал головой.

— Нет, но он составляет им компанию. Я боюсь за тебя, пока ты с ним.

Она усмехнулась.

— Я боюсь, что нет никакого способа избежать этого.

— Да, — сказал он низким и серьезным тоном, крепче сжимая ее руку. — Есть очень простой способ.

— Что ты имеешь в виду?

Он притянул ее немного ближе, вторгаясь в ее пространство своим манящим присутствием.

— Я хочу, чтобы ты оставила его. Я хочу, чтобы ты переехала и жила со мной. Если ты сможешь добиться аннулирования брака, пусть будет так. Меня мало волнуют законы людей. Я знаю только, что хочу, чтобы ты была моей спутницей жизни. Остальные из них могут гореть в аду.