Глубокий рейд. Записки танкиста

Я обошел танки. На броне, укутавшись с головою в длинные тулупы, спали автоматчики. Подойдя к самоходке Лопатина, заглянул в машину и увидел его, склонившегося над картой района, освещенной мутноватым светом башенных плафонов. Рядом с ним на корточках примостился Петров. Они что-то вполголоса обсуждали, тыча в карту красными от мороза пальцами.

— О чем рассуждаете, стратеги?

— Да вот тут интересное дело, товарищ старший лейтенант, — отодвигаясь от люка, через который я забирался в машину, сказал Лопатин.

— Вот смотри. В пяти километрах от Поповки проходит хорошая дорога на Самгородок. Если оттуда махнуть на Калиновку, то мы выскочим на железную дорогу Житомир — Жмеринка. Дорогу можно основательно разворотить. Из Калиновки можно километров на десять-пятнадцать протралить Житомирское шоссе. На этом пути улов будет богатый. А дальше можно ударить да Янков. Как думаешь, не плохо?

— Совсем не плохо, Лопатин. Приблизительно этот самый маршрут нам и командованием намечен. Правда, от Самгородка мы пойдем не на Калиновку, а юго-западнее, к Ширязовке. Этот путь лежит по житомирскому шоссе и, как ты говоришь, мы его хорошенько протралим. Затем, свернув с шоссе влево, стукнем по Янкову — конечной цели нашего рейда.

Так как часть командиров была уже в сборе, то позвали остальных, обсудили предстоящую операцию нападения на Поповку.

После изучения некоторых деталей пришли к такому решению: машины Кобцева проскочат в центр села, где размещен немецкий штаб и гестапо. Танки Решетова должны выйти на Заречную улицу и уничтожить зенитные батареи и бензохранилище. На уничтожение танков, стоящих возле школы, в саду, я посылал Лопатина с самоходками. Взводу Петрова предстояло уничтожить на Семякинской улице автомашины с пушками. Кудряшов шел к центру села с Кобдевым. Мне с одним танком из взвода Решетова, войдя в село следом за Кобцевым, предстояло уничтожать стоявшие возле домов машины и живую силу противника.

Каждая из намеченных групп должна была выйти в назначенный ей пункт и, не доезжая села, ждать сигнала общей атаки — белой ракеты. Этот сигнал должен был дать Кобцев, дойдя до центра села.

Саперам предстояло до атаки танков перерезать провода при входе и выходе в населенный пункт. С места решено было сниматься ровно в двенадцать ночи. Я находил это самым подходящим временем для нападения.

В одиннадцать часов шесть саперов пешком отправились к Поповке. Трое из них шло к одному концу деревни, а трое к другому. Обнаружив линию связи, саперы должны были ждать подхода танков, после чего, перерезав провода, присоединиться к десантникам.

С приглушенными моторами, на малом ходу, двинулись мы к Поповке. Проехали Малычиху, тихую, пустынную, казалось, совсем покинутую жителями, и вышли на бугор. Внизу, в глубокой впадине, раскинулась Поповка. Здесь отряд наш разделился. Часть машин пошла на казатинскую дорогу, к бензохранилищам, другая — на погребищенскую, а самоходки Лопатина двинулись прямо по полю на Подгорную улицу села, к школе.

К часу ночи взвод Кобцева на большой скорости ворвался в село. Щелкнули одиночные выстрелы. Через несколько минут в центре села взвилась белая ракета, и почти одновременно на всех улицах загрохотали выстрелы танковых пушек, застрочили десятки пулеметов и автоматов. На Заречной взметнулся к небу огромный огненный столб, а затем и второй. Два продолжительно ревущих глухих взрыва дали понять, что Решетов уничтожил бензохранилище. Его машины, ворвавшись на Заречную, смяли гусеницами расставленные возле сада зенитки, расчеты которых в это время горланили песни в соседних домах.

Пьяные гитлеровцы стали появляться из домов, в панике беспорядочно стреляя во все стороны, убивая и раня своих же солдат. Длинные очереди наших пулеметов и непрекращающийся треск автоматов десантников наводили на них ужас. По улице, навстречу танкам, бежала толпа обезумевших от страха офицеров, большинство которых были без шапок, шинелей, а некоторые даже без френчей. Но вот вся эта толпа, словно наткнувшись на какую-то невидимую стену, на миг остановилась и сперва мак-то сразу вся осела, а потом рухнула на дорогу. Танки и самоходка в упор выпустили несколько шрапнельных снарядов. Тысячи разлетевшихся во все стороны осколков свалили на снег до тридцати фашистов. Машины понеслись дальше, с ходу стреляя по живой силе противника.

Самоходки Лопатина быстро проскочили расстояние до школы, где стояли немецкие танки. Почти вплотную подойдя к вражеским машинам, Лопатин без особого труда сжег три танка. Сунувшиеся было к ним экипажи были в упор расстреляны автоматчиками.

Разделавшись с танками врага, самоходки пошли по Подгорной к центру села, уничтожая по пути автомашины, истребляя убегающих в огороды и в поле фашистов.

Петров со взводом ворвался в село с другой стороны. Был он человеком горячим, но все же, когда нужно, умел себя сдерживать. Мне нравилось исключительное упорство, живой ум и быстрая сообразительность этого офицера.