Глубокий синий сон

– Мне кажется, вы мало что знаете о мужском сознании. Последний раз я была в голове, которая представляла собой одну большую комнату. А, как вам? Ни чердаков, ни подвалов. Более того, комната была совершенно пустой, за исключением кучи мусора в углу. И что, по-вашему, это было?

– Расчлененные женские трупы?

– Причиндалы для игры в гольф! Вы потрясены?

– Не вижу в этом ничего забавного. Убирайтесь из моего подсознания!

– Одну минуту.

– Что вы еще задумали?

– Осматриваюсь… Вот эта дверь… Она ведет в «Центр удовольствий»! Я знала, что он у вас есть! У каждого человека имеется нечто подобное!

– Оставьте мой «Центр удовольствий» в покое! И что значит «у каждого имеется»?

– Ну… во всех головах, где мне приходилось побывать, был свой «Центр удовольствий».

– И что же вы делали в «Центрах удовольствий» других мужчин?

– Ну, как вам сказать? Когда вас приглашают провести время в «Центре удовольствий», не принято расспрашивать, что вы там будете делать.

– Не понимаю.

– Хотите, чтобы я вам все-все рассказала?

– Нет уж, увольте. Зачем вы вообще этим занимаетесь?

– Да как вам объяснить? В принципе, это моя работа.

– Первый раз слышу о такой работе!

– Вы ведете слишком уединенный образ жизни.

– И все-таки, что вы делаете в головах мужчин?

Возникла пауза, после которой Мира произнесла:

– Послушайте, давайте не будем об этом.

– Нет, нет, скажите.

– Вам, скорее всего, не понравится… Ну, ладно. Как правило, мужчина просит меня присесть, устроиться поудобнее и все такое. Некоторые предлагают выпить. Алкоголь, разумеется, тоже виртуальный, но обстановку разрядить помогает. Порой дают сигаретку с марихуаной или понюшку кокаина.

– Это запрещено законом.

– Настоящий кокаин запрещен, виртуальный – нет.

– А потом что?

– Немного дурачимся.

– Что значит «дурачимся»? Телесный контакт все равно невозможен. Чем можно заниматься в голове?

– Я пытаюсь вам объяснить. А это что?

– Подождите! Что вы еще задумали?

– Здесь все такое нежное и розовое… Так хочется прикоснуться…

– Ничего не трогайте!

– Что с вами? Не любите, когда вас гладят?

– Я не люблю, когда ко мне прикасаются люди, которые проникли без разрешения в мое сознание! Что вы делаете?

– Здесь так приятно. Знаете, я, наверное, немного вздремну. Я тебя ненадолго оставлю, любимый.

Герстон пребывал в состоянии чрезвычайного нервного волнения. Он не знал, что делать.

Как назло, именно в этот момент кто-то принялся яростно колотить в дверь. Причем не в виртуальную, а в реальную дверь квартиры. По глухому и решительному стуку Герстон безошибочно определил, что его ожидают еще большие неприятности.

– Я занят! – крикнул он. – Уходите.

– Открывайте! – произнес незнакомый голос. – Иначе мы выбьем дверь. Полиция Мысли.

– Никогда не слышал о Полиции Мысли. Вы уверены…

– Конечно уверен, болван. Открывай дверь, иначе я развалю вначале ее, а потом и твой лоб.

– Не имеете права! – завопил Герстон. – Это нарушение закона!

– Никаких нарушений. У нас ордер на вход в жилище и еще один на проникновение в сознание.

– Но почему?

– По нашей информации вы укрываете у себя опасного преступника.

– В квартире?

– Не строй из себя дурачка, парень. Ты прячешь ее в сознании.

На мгновение паника уступила место удивлению. Откуда они узнали?

– Не надо горячиться, – произнес Герстон, стараясь выиграть время. – Я бы никогда этого не сделал.

– Нам точно известно, что она там. Пришелец с далекой планеты, сексуальная преступница, называющая себя Мирой. Ты меня слышишь? Сделай одолжение, дружище. Я понимаю, что твоей вины здесь, может, и нет. Позволь нам войти, и мы постараемся все быстро уладить.

– Клянусь, я понятия не имел, что она преступница, – произнес Герстон деревянным голосом. – Хорошо, входите.

Он открыл дверь, и трое здоровяков полицейских в темно-синей форме ввалились в квартиру. На серебряных жетонах было написано: «Полиция Мысли. Третий Отдел». У одного были сержантские нашивки.

– Не возражаете, если мы войдем? – спросил сержант, постукивая толстым пальцем по лбу Герстона.

– Не возражаю, вы ведь все равно это сделаете.

Двери в сознание Герстона отворились. Трое полицейских в виртуальных черных кожаных куртках и сапогах вошли внутрь. На сапогах была грязь, на лицах застыло мрачное выражение. Несмотря на виртуальность, полицейские были явно несколько растеряны.

– Пожалуйста, поскорее! – крикнул Герстон. – Вас слишком много!

Полицейские принялись обыскивать сознание Герстона. Они сметали всяческий хлам с мнимых полок, срывали со стен портреты предков, о существовании которых он даже не подозревал. Сапоги оставляли глубокие отпечатки на розовом, чувствительном к царапинам сознании Герстона. Грубые слова полицейских клубились под потолком сознания, словно зловонные газы.

– Долго еще? – процедил Герстон сквозь зубы.

– Ничего, привыкай, – огрызнулся сержант.

Раздался грохот.

– Простите, шеф, – проворчал полицейский. – Уронил кубок за достижения в гольфе.

– Ее здесь нет, – доложил второй. – Мы осмотрели все, вплоть до грязной ямы со всяким дерьмом, которую этот недоумок считает глубинами своей души. Если бы она была здесь, мы бы ее не пропустили.