Глубокий сон

– Отлично. Это надо обмыть. У тебя есть стаканы?

Рокочущий голос был фальшив, как искусственные ресницы кинозвезды и скользкий, как арбузное семечко. Послышался звук выдвигаемого ящика стола, что-то звякнуло. Скрипнул стул. Потом зашаркали по полу подошвы ног и забулькала наливаемая жидкость.

– Чтоб у наших детей были зеленые волосы, – раздался рокот. Послышался короткий резкий кашель, потом звук рвоты. Затем стук, словно кто-то бросил толстый стакан на пол. Я невольно сжал пальцы на плаще.

– Ведь не заболел же ты после одного глотка, парень... Или все же? -вежливо заметил рокочущий голос.

Гарри Джонс не ответил. Несколько секунд слышно было его тяжелое дыхание, потом все поглотила тишина. И снова заскрипел стул.

– До свидания, малыш, – сказал Кэнино.

Шаги, щелчок выключателя – и свет исчез в дверной щели. Открылась и тихо закрылась какая-то дверь, шаги удалялись, неспешные, уверенные.

Я навалился на дверь, открыл ее и посмотрел в темноту, размытую слабым, падавшим из окна сиянием. Слегка поблескивал край стола.

Неподвижная фигура неясно виднелась на стуле у стола. В воздухе витал тонкий удушливый запах, похожий на запах духов. Я подошел к двери, выходящей в коридор, и прислушался. Лифт уже останавливался внизу.

Я нашел выключатель и повернул его. Загорелся висящий под потолком запыленный шар. Гарри Джонс смотрел на меня из-за стола открытыми глазами, лицо его было искривлено ужасной судорогой, кожа посинела, маленькая черная голова свесилась набок. Он сидел, опираясь на спинку стула. Издалека доносились слабые голоса трамвайных звонков. На столе стояла откупоренная коричневая бутылка виски. Стакан Гарри Джонса был на столе, второй стакан исчез.

Я наклонился над бутылкой и слегка вдохнул, одними легкими. Кроме запаха алкоголя чувствовался еще и другой, слабо пробивающийся запах, запах горького миндаля. Гарри Джонс, умирая, вырвал себе на плащ. Цианистый калий.

Осторожно обойдя стол, я взял в руки телефонный справочник, лежавший на подоконнике. Потом положил его, отодвинул от трупа телефон и набрал номер справочного. Ответил чей-то голос.

– Сообщите мне, пожалуйста, номер телефона в комнате номер триста один на Корт-стрит, 28.

– Ожидайте. – Голос донесся до меня как бы рожденный запахом горького миндаля. – Номер телефона, который вы просили: Вентворт 2528.

Я поблагодарил и набрал этот номер. Длинный гудок прозвучал три раза, прежде чем кто-то поднял трубку. Через микрофон ворвался грохот радио, потом кто-то убавил звук. Послышался низкий мужской голос.

– Алло.

– Агнесса дома?

– Нет здесь никакой Агнессы, дружище. Какой номер вы набрали?

Я повторил полученный из справочного номер.

– Номер правильный, но с девушкой что-то не в порядке. Вот незадача, да? – говоривший рассмеялся.

Я положил трубку, снова взял телефонный справочник и нашел номер администрации в доме Агнессы. Своим мысленным взором я видел Кэнино, сквозь дождь спешащего на очередную встречу со смертью.

– Управляющий Скифф. Я вас слушаю.

– Уоллес из регистрационного отдела полиции. У вас прописана девушка по имени Агнесса Лозелль?

– Как вы сказали ее зовут?

Я повторил.

– Если вы сообщите мне свой номер, я вам позвоню...

– Бросьте ломать комедию, – проворчал я. – У меня нет времени. Живет или не живет?

– Нет, не живет, – голос стал жестче.

– Там есть такая высокая блондинка с зелеными глазами, в этих ваших прокатных комнатах?

– Это никакие...

– Кончайте, – рявкнул я голосом разозлившегося полицейского. – Если вы хотите, я пошлю к вам сержанта, чтобы он как следует перетряхнул все ваше логово. Знаю я эти ваши дома, дорогуша. Особенно те, что с секретными номерами телефонов.

– Я хочу вам помочь, – сказал управляющий. Не сердитесь. Конечно, у нас тут есть несколько блондинок. А где их нет. Но я не проверял цвет их глаз. Ваша блондинка одна?

– Одна или с низеньким парнем, не более метра пятидесяти ростом, проницательные черные глаза, в двубортном сером костюме, серой шляпе и сером твидовом плаще. По нашим сведениям она занимает апартамент триста первый, но там на мой звонок ответил какой-то весельчак.

– Это и понятно. В этом номере живет пара торговцев автомобилями.

– Спасибо, я приеду поглядеть.

– Не можете ли вы сделать это незаметно? Приехать прямо ко мне?

– Благодарю вас, мистер Скифф, – сказал я и положил трубку.

Я вытер вспотевший лоб. Подошел к стене и остановился, ударив в нее руками. Потом повернулся, чтобы взглянуть на малыша Гарри Джонсона, сидящего на стуле с изменившимся лицом.

– Значит, ты пустил его по ложному следу, Гарри, – громко сказал я. Мне казалось, что я говорю не своим голосом. – Ты обманул его и выпил свою порцию цианистого калия бесстрашно, как рыцарь. Ты умер от яда, как крыса, но для меня ты вовсе не крыса, Гарри.