Глубоко под кожей

— Больше ты не будешь купаться одна. — Он поцеловал ее, любуясь, как из-под пузырьков пены проступает ее грудь. — Почему бы тебе не вытащить затычку?

— Я не могу ее найти. — Шантел наклонил голову, чтобы следующий поцелуй пришелся в другое место. — А, вот она, позади меня. И я думаю, что такой большой и сильный мужчина легко с ней справится.

— Где она? — Рука Квина прошлась по груди Шантел и скользнула на талию.

— Близко. Еще ближе. — Она почувствовала, как его пальцы скользнули по ее бедру. — Совсем близко. Почему бы нам… — Но фраза осталась незаконченной, потому что он крепко поцеловал ее, и она погрузилась в воду с головой. Вынырнув, она глотнула воздуха, вытерла лицо и воскликнула: — Квин!

— Вот она. — Он легко нашел затычку и выдернул ее.

— Я рада. Но мне в глаза попала пена.

Он хотел было улыбнуться, но когда увидел, что она встала и взяла полотенце, во рту у него сразу же пересохло. Своей неуклюжей шуткой он мог обидеть ее!

— Шантел!

Она прижимала полотенце к лицу, но опустила его с полуулыбкой. А когда он поднялся рядом с ней, улыбка тут же исчезла с ее лица. Не говоря ни слова, он привлек ее к себе. Так они и стояли, прижавшись, а белые пузырьки пены лопались у них на коже и высыхали.

— Я и не подозревала, что любовь может быть такой, — прошептала Шантел.

— Я тоже не подозревал. — Да, он нашел ее. Ему казалось невероятным, что он нашел все, что было ему нужно в жизни, причем безо всяких поисков. — Ты замерзла. — Почувствовав, что ее кожа стала холодной, он взял полотенце и обернул вокруг нее. — Я думаю, что мне открутят голову, если ты завтра придешь на съемки с красным носом.

— У меня никогда не бывает красного носа. — Она тоже взяла полотенце и набросила его на Квина. — Это оговорено в моем контракте.

— А ты не сможешь уехать в отпуск после окончания съемок?

— Это будет зависеть с кем и куда, — улыбнулась она.

— Со мной. А куда — мы решим.

— Я освобожусь через три недели. А ты придумаешь, куда мы поедем. — Она хотела было вылезти из ванны, но отступила к стене. — Ой, смотри, мы залили весь пол!

— Брось туда пару полотенец. — Квин взял с полки полотенце и бросил его на пол, чтобы промокнуть воду.

— Моя горничная будет от тебя в восторге. — Шантел привычным жестом взяла с полки увлажнитель для кожи и принялась втирать его в кожу.

— Когда мы поженимся, правила пользования ванной будут изменены. — Он смотрел на полотенце на своей талии и не заметил, как пальцы Шантел замерли у нее на щеке. — Пусть будет пена, но только без запаха. Одно дело, когда за твоей спиной шепчутся слуги, совсем другое — когда дети задают себе вопрос — почему их папа пользуется туалетной водой?

Шантел каким-то образом удалось надеть крышку на флакончик с увлажнителем и поставить его на полку, не уронив.

— Ты сказал: «Когда мы поженимся?»

Ему не надо было смотреть на нее, чтобы понять, что она отошла на три шага назад. Он догадался об этом по ее голосу.

— Разумеется.

Сердце Шантел стучало где-то в самом горле, но она давно уже научилась не выдавать своего волнения.

— Ты хочешь иметь детей?

— Да. — Мышцы его живота напряглись. — А в чем дело?

— Я… Ты слишком торопишься, — сумела выдавить она из себя.

— Но мы же с тобой не подростки, Шантел Я думаю, мы оба знаем, чего хотим.

— Мне надо сесть. — Она не была уверена, что ноги удержат ее, поэтому быстро прошла в спальню и села. Она так сильно скрутила угол полотенца, что костяшки ее пальцев побелели.

Квин немного подождал. Зеркало, занимавшее всю стену напротив ванны, запотело, и он представил себе, как она сидит в ней, и в этом зеркале отражается ее красота — юная и совершенная.

Она была мечтой, более того — звездой, освещающей тьму и порождающей в душах людей разные фантазии. Когда он вошел в спальню, его лицо выдавало легкое смущение.

— Похоже, я нажал какую-то не ту кнопку. — Из кармана рубашки он вытащил сигареты. — Я думал, ты тоже этого хочешь. — Закурив, он глубоко затянулся. — Я так понимаю, что муж и дети никак не вписываются в твой образ.

Шантел медленно подняла голову. Ее глаза были сухими, но Квин увидел в них боль, затаенную, глухую и, видимо, уже привычную.

— Шантел…

— Помолчи. — Она остановила его жестом. — Наверное, я это заслужила.

Поднявшись со стула, она прошла в гардеробную и выбрала себе платье. Рассчитанным движением она отбросила полотенце и оделась. Затем вышла к нему.

— Я хочу тебе кое-что рассказать, пока мы не зашли слишком далеко. Очень трудно, по крайней мере мне, признаваться в своих ошибках, но ты имеешь право о них знать. Если бы я послушалась своей матери, я рассказала бы тебе обо всем гораздо раньше. Тогда нам было бы, наверное, гораздо легче.

— Послушай, если ты хочешь сказать, что у тебя были другие мужчины…

Тихий смех Шантел заставил его замолчать — сдавленный, горький смех.