Глубокое течение

— Одна — дочка покойницы Христины — до вас хочет с ним пойти. А моя дочка — повидаться со старым знакомым; вместе в школе учились.

Лесницкий спросил:

— Да, раз к слову пришлось: кто муж твоей дочки и где он теперь?

Маевский смущенно закашлялся:

— Кхе-кхе… Как вам сказать? Нету у нее мужа.

— Нет?

— Вы не подумайте чего плохого, Павел Степанович. Дело в том, что дитя это — не ее, — и Карп откровенно рассказал партизанским командирам все то, о чем знали только он да Татьяна, что они скрывали даже от старшей сестры Татьяны.

Партизаны слушали с большим вниманием и в один голос высказали свое восхищение девушкой.

— Молодчина! Героический поступок. Вот, комиссар, яркий пример и типичный, конечно. Гордиться надо такой дочкой, старый чародей.

— В самом деле — благородно и красиво! В таком возрасте — и усыновить! Чудесно!

Их единодушное одобрение взволновало Маевского. Он осторожно кашлянул и тихо сказал:

— Но о том, что это не ее дитя, не знает никто, даже женка моя. Так что…

— Это правильно! Пусть об этом знает возможно меньше людей. Так будет лучше, — ответил Лесницкий и, помолчав, спросил: — Значит, на семью твою можно положиться?

За старика ответил Приборный:

— Как видишь… Женка только у него злая. Не обижайся, старый. Нехорошая баба, глупая. Тут ты большой промах сделал, хоть ты и пчелиный король.

Маевский смутился и ничего не сказал. Все трое помолчали. И вокруг царила полная тишина. Только где-то далеко в лесу завыл волк.

Молчание вновь прервал Лесницкий.

— Ну, к делу, — обратился он к Маевскому. — Нам нужна твоя помощь, Карп Прокопович. Говори сразу — согласен? Не боишься?

— Вы обижаете меня, Павел Степанович. Да я хоть сейчас готов до вас идти. Дочку только дозвольте взять с собой и племянницу. Чего мне бояться? Знаю, за что пойду…

— Пока что идти никуда не нужно. Останешься дома.

Карп вздохнул:

— Нам нужен надежный человек в деревне, к которому мы могли бы в любой момент обратиться и получить нужную помощь. Понимаешь? Мы ведь жизнь свою тебе доверяем. Надеемся — не подведешь…

— Павел Степанович, да я…

— Хорошо… Слушай дальше… Героизма никакого не нужно. Револьвер в кармане не носи…

Старик вздрогнул. Он быстро нагнулся к Лесницкому и, заикаясь от волнения, спросил:

— Да вы… вы… откуда знаете? — И рука его как-то механически вытащила револьвер из кармана полушубка.

Приборный засмеялся, взял из его рук наган и внимательно осмотрел его.

— Спрячь в надежном месте, — продолжал Лесницкий. — Конечно, в таком, чтобы в нужный момент он был под рукой. Видишь, мы узнали. Могли бы проведать об этом и гитлеровцы. Не думай, что они дураки. Шпионаж у них первоклассный, — набрали себе разной сволочи — старост да полицаев… Ну, да эти на виду. А вот самых хитрых предателей они делают своими тайными агентами. Поэтому нужно держать ухо востро.

Лесницкий помолчал.

— Итак, твоя задача… нужно «подружиться» с новой властью и затем — наблюдать, следить. Особенно за вашим старостой, за Бугаем… Дело в том, что он встречался с нашими и уверял нас в своей ненависти к немцам. Например, он клялся, что поджог колхозного двора и амбара — дело его рук. Что ты скажешь на это?

Маевский пожал плечами.

— Черт его знает… Я думал, да и все в деревне так думают, что это ваша работа. А теперь — не знаю…

— Ну, так вот. Нужно распознавать, кто наши помощники и кто наши тайные враги. Проследи за Кулешом. Говорят, его из плена отпустили. А даром они не отпустят… Да… Подбирай надежных людей, вовлекай в наше дело. Нужно поднимать народ. Дочку, племянницу привлеки. Пусть ведут агитацию. Вое новости мы будем передавать. Но делать все это нужно очень осторожно. О связи с нами никому не говори… Вот, кажется, и все… У тебя ничего нет, Сергей?

— У меня? Ничего особенного… Если что такое — к нам… А мед береги для торжественного случая. С твоим медом победу будем праздновать, — снова пошутил он и первым поднялся с земли. За ним встали Лесницкий и Карп.

Старик был очень растроган встречей.

— Я и не знаю, как вас благодарить, Павел Степанович… Сергей Федотович… Сразу вое прояснилось. А то жил как в яме какой.

— Ну, ладно, — перебил его Лесницкий. — Еще одна просьба. Связным к тебе чаще всего будет приходить Лубян… Так ты приглядывай за ним… У хлопца очень уж горячая голова. Попадется, — разом обкрутят петлей… А он у нас незаменимый человек. У наших хлопцев будет пароль «Чита». Если же тебе нужно будет срочно передать что-нибудь, иди сюда и по этой просеке — до Сухого болота… Ну, бывай.

Они крепко пожали руку старику и вскоре скрылись в темноте, между деревьями… А Маевский еще долго стоял и смотрел в ту сторону, куда они ушли, слушая, как трещат сухие сучья под их ногами.

Лесницкий и Приборный пробирались по узкой тропинке в глубину леса. В лесу стало совсем темно. Идти было трудно. Приборный споткнулся, зацепившись за корень, и упал.

— Задержались. Не раз нос разобьешь, пока до лагеря доберешься, — проворчал он.

— Но зато какое громадное дело сделали, Сергей! — отозвался Лесницкий, шедший впереди.

— Да… Сегодня мы хорошо поработали.