Глубокое волшебство

— Вероятно, не поднимется, — сказал Том. Хотя голос его звучал не очень уверенно. — Вы должны держать в уме то соображение, что «опасные уровни» для людей и китов разные. Правда, в Книге сказано, что ей собираются присвоить титул Советника, поэтому она должна бы знать… И все же… вам следует быть повнимательнее. Думайте, прежде чем принять какое-либо решение. И если уж приняли, держитесь его, исполняя совершенно точно. Судя по всему. Песня Двенадцати — волшебство очаровательное и могущественное… вероятно, самое могущественное из тех, что творятся регулярно. Источники говорят, что она здорово и навсегда изменяет поющих, и меняет их к лучшему. Вообще-то это верно для любого волшебства, если, конечно, оно получается. Когда же оно не получается… а пару раз в прошлом такое происходило… Волшебство не получалось из-за того, что были грубо нарушены правила… И я рад, что еще не родился в то время. Так-то вот. БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ.

— Будем, — пообещала Нита. — Но каковы шансы, что что-то пойдет не так?

— Мы можем спросить Мачу Пичу, то есть Пичужку, — предложил Кит.

Это было вполне разумное предложение. Попугаиха, кроме того, что передразнивала всех дикторов подряд и выкладывала их новости наперед, могла сделать и серьезное предсказание на будущее, когда ей этого хотелось.

— Хорошая идея, Карл?

— Я тут, — сказал Карл, взяв отводную трубку телефона. — Теперь, друзья, о монстрах…

— Карл, подожди с этим минутку. Что говорится в Ведомостях Птичьего Мира? — перебил его Том.

— Сейчас выясню.

Нита тем временем повторяла про себя: монстры, монстры… Почему вдруг она вспомнила о родителях? Вот уж они-то тут ни при чем!

— Послушай, — поспешно сказала она Тому, — я должна уйти. Мне надо быть рядом с домом, когда родители пойдут на рыбалку, чтобы они не беспокоились о моей младшей сестре.

— Что такое? Она больна?

— Нет. Но с ней не все ладно. Том, я не знаю, что делать с Дайрин. Я думала, что волшебство могут заметить лишь Волшебники. Но Дайрин… Она становится чересчур подозрительной.

— Мы еще поговорим об этом. Карл, ну что там толкует наша попугаиха?

— О, пир-раты! О, пир-раты! О прр-рекрасные р-ребята! — рокотала попугаиха где-то в глубине гостиной Тома.

— Пичужка!..

— Ты р-разве не любишь Гилбер-рта и Саллива-на? — верещала попугаиха.

— А я предупреждал, что не стоит ей позволять смотреть «Пиратов» по кабелю, — недовольно ворчал Том, обращаясь к Карлу.

— Дважды в неделю земляных орехов! — пророкотала Мэри.

— Ты неправильно цитируешь: «НИКАКИХ орехов ДО КОНЦА недели!»

— Седьмую часть! Седьмую часть!

— Ох и получишь ты сейчас на орехи!

— Ты неправильно цитируешь: «ПОЛУЧИШЬ СЕЙЧАС ОРЕХИ!»

— М-ммм! — И наступила пауза.

Нита живо вообразила, как Карл смотрел на Мэри. Она была рада, что на нее никто еще ТАК не смотрел.

— Ты будешь говорить?

— Хорр-рошо! — Птица снова замолчала. Пауза тянулась долго, потом слова посыпались в трубку, словно горох: — ДЕЛАЙТЕ ТО, ЧТО ГОВОРИТ ВАМ НОЧЬ. НЕ БОЙТЕСЬ ОТДАТЬ ЧАСТЬ СЕБЯ! И ЧИТАЙТЕ НАПИСАННОЕ МЕЛКИМ ШРИФТОМ ДО ТОГО, КАК ПОДПИШЕТЕ! — Вдруг голос ее в телефонной трубке стал прерываться, ворвались помехи и треск, сквозь которые послышалось: — МОИ СЛОВА ЗАБУДЕШЬ… НО… РЫ… ЦАРЯ… ВСПОМНИШЬ…

Кит насмешливо глянул на Ниту.

Она пожала плечами.

— Норы Царя? Что за чушь?

На том конце провода Карл раздраженно отчитывал Мэри:

— И это ты называешь советом? Мы спрашивали тебя о шансах!

— Никогда не спрашивай меня о шансах, — затараторила попугаиха, — я не хочу этого знать. И ты тоже не хочешь знать! — Потом слова смешались, превратились в птичью гортанную скороговорку, тут же вмешался собачий лай, а Карл перекрывал весь этот тарарам такими словечками, что Нита отстранилась от трубки.

— Спасибо, — крикнула она Тому. — Я поговорю с тобой позже.

Она выскользнула из телефонной будки, пробежала мимо Пса, который не преминул рыкнуть ей вслед. Позади нее Кит весело выкрикивал в трубку:

— Итак, Карл, что же насчет монстров?

Нита покачала головой и направилась к дому.

Глава пятая. ПЕСНЯ СИНЕГО КИТА

— Съедобные моллюски, сами поедающие людей, — толковала Нита позже, когда они с Китом шли по уединенной тропинке Тайана Бич к берегу. — Гигантский кальмар…

— Teuthoidea, — щегольнул латинским названием Кит.

— Мне все равно, как ты их называешь, по мне, они остаются гигантскими кальмарами, и только. А кальмар, кстати, на суше становится кушаньем. Японским. Любимым. А мне это не по вкусу.

— К счастью, как утверждает Карл, нам ни один из них не должен встретиться.

— А еще какое счастье он нам пообещал?

— Кроме того. Ниточка, даже ты сможешь убежать от моллюска…

— Умник, — передернула плечами Нита. Они бросились в воду одновременно, и пока плыли, настороженно оглядывали пляж. Никого не было видно. Понча они оставили в дюнах в поисках пригодного места для закапывания останков его последней добычи — водяной крысы.

— Посмотри, — сказала Нита, указывая на что-то пальцем.