Глухая пора листопада

– И никто бы не поверил. Моя жена слишком успешна, молода и красива. Но еще она очень мстительна. Вы сами, Павел Михайлович, вызываете меня на этот разговор. Итог прост. Я арестован и обвинен в убийстве. А она жива и здорова. Дело в том, что два года назад у меня появилась другая женщина. Наши отношения с Еленой рушились, и я собирался уходить от нее. Такой позор она не могла вынести. Но кто мог предположить, что ее месть будет столь жестока. Только, извините, имени своей девушки я вам не назову. Не хочу ее замарать грязью. Она светлый чистый человек. А тут сплошные помои. Скажите, а почему вы так легко поверили в версию, будто Елена жива?

Следователь улыбнулся.

– Выступление экспертов делалось для вас. Я его уже читал. Я следил за вашей реакцией. Так вот, во всей этой истории есть один прокол. Даже находясь в коме, зрачки Елены реагировали бы на свет. Она же псевдотруп. Так вот, врачи «скорой помощи» в протоколе написали: карие глаза покойной на свет не реагируют. На вашем столике стоит прекрасная цветная фотография. У Елены Сергеевны невероятно красивые голубые глаза. Она надела на зрачки замутненные линзы. Но главное в другом. Человек, понимающий приближение своей смерти, ищет спасения, а она разыгрывает спектакль с подвенечным платьем. Может быть, зря вы ее переодели? Сошло бы за самоубийство.

– Нет, не сошло бы. Завтра утром она была бы еще жива. Патологоанатом не стал бы делать вскрытие. Правда, и реаниматологи ее уже бы не спасли. Но отравление вскрылось бы. Кровь берут в первую очередь.

Андрей замолчал. Кажется, он ляпнул что-то лишнее. С этим человеком надо разговаривать очень аккуратно.

Они постояли, покурили, и капитан, высунув голову из-за двери, крикнул:

– Пал Михалыч, вы здесь нужны.

Ильин направился к дверям. Здесь его ждал тот самый седой интеллигент из команды экспертов.

– Вы составили свое мнение? – спросил Ильин.

– Только если коротко. Я бы отнес вашего подопечного к категории социопатов. Эти люди не могут проявлять сочувствие по своей природе. У них ложное представление о мире, как у шизофреников и параноиков. И еще. Социопаты умеют прекрасно входить в доверие к людям. Они стараются выглядеть такими, какими их хотят видеть. И у них это получается. У таких больных эта черта в крови, если говорить по-простецки. Это все, что я могу сказать.

– Доктор, вы сказали то, что мешало мне спать долгие годы.

Врач ответа не понял, пожал плечами и ушел.

Сегодняшняя ночь

Чтение дневника оборвал телефонный звонок. Значит, у Андрея появилась очередная возможность связаться с ней.

– Танюша, прости меня, но ты должна сделать еще одну, пожалуй, самую главную вещь. Сыскари собираются обыскать усадьбу. Тогда все пропало. Ты должна незаметно туда проникнуть. На реке есть старый причал, с правой стороны, в полукилометре от усадьбы. Там стоит весельная лодка. Она привязана веревкой к колышку в камышах слева от причала. Весла в лодке. Сейчас ночь, тебя никто не увидит. Сядь в эту лодку и плыви вдоль берега, чтобы не потеряться. Так ты доберешься до моего причала со стороны воды. Возле причала привязаны моторные катера. К ним не подплывай. На берегу стоят две перевернутые лодки. Под одной из них лежит труп Лены и якорь на цепи. И то и другое надо загрузить в лодку, выплыть на середину реки, обмотать труп цепью и скинуть его в воду. Я этого сделать не успел. Меня срочно вызвали в морг. Ты понимаешь, что от этого зависит наше будущее. Нет трупа, нет уголовного дела.

– Я все поняла.

– Поторопись. Они собираются выезжать. Полагаю, начнут с дома, а потом будут прочесывать участок и побережье. Будь очень аккуратна. Зря не рискуй. Ты мне нужна. Я не могу без тебя жить. Целую, мое солнышко.

Связь оборвалась. Таня долго сидела с трубкой в руке. Внезапно ей показалось, что весь дневник написан однобоко. Андрей себя в нем оправдывал. Его воспоминания были похожи на мемуары ветерана войны, которые она однажды читала, а потом выяснилось, что он служил в одном из концлагерей. Смерть Оксаны дело рук Андрея, а вовсе не результат Лялиной безудержной ревности. Оксана могла сдать Андрея жене и сделала бы это с удовольствием. Такого Андрей допустить не мог. Он зависел от жены во всем, и ему понадобилось два года, чтобы продумать и сделать свое черное дело. Но стоит ли об этом сейчас думать. Наступил решающий момент, и она должна действовать.