Глухая стена

- Тут заходил капитанский помощник. Он тоже ни о чем не знает.

- Мы, часом, не допустили ошибку?

- Ты о чем?

- Может, надо было всех задержать, проверить поименный список и осмотреть автомашины?

В известном смысле Мартинссон, конечно, прав. Однако такая операция требует больших полицейских сил. И вообще сомнительно, чтобы это дало реальный результат.

- Может, и надо бы, - коротко сказал он. - Но теперь уже ничего не поделаешь.

- В юности я мечтал о море, - обронил Мартинссон.

- Я тоже. Все, наверно, через это прошли, а? - отозвался Валландер, после чего перешел к делу: - Надо все проанализировать. Мы склонились к выводу, что именно Ландаль привез на подстанцию Соню Хёкберг, а затем убил ее. И потому ударился в бега. Скрылся со Снаппханегатан. И вот он сам убит. Вопрос в том, как это меняет картину.

- Значит, несчастный случай ты все-таки исключаешь?

- А ты нет?

Мартинссон помешал ложечкой кофе.

- Насколько я вижу, тут можно выстроить две версии, - продолжал комиссар. - Первая: Юнас Ландаль действительно убил Соню Хёкберг. По причинам, которые нам неизвестны, но предположительно связаны с молчанием. Она что-то знала, и Ландаль не хотел, чтобы она проговорилась. Затем он скрывается. В панике ли, совершенно ли сознательно - мы уже не узнаем. После этого убивают и его тоже. В отместку. Или, возможно, Ландаль в свою очередь стал опасен для кого-то, стремящегося замести следы.

Валландер сделал паузу. Однако Мартинссон молчал, и он продолжил:

- Вторая версия предполагает, что все было совсем иначе: некто неизвестный убил Соню Хёкберг, а теперь и Ландаля.

- Как это объясняет поспешное бегство Ландаля?

- Он понимает, что случилось с Соней, и пугается. Бежит. Но неизвестный настигает его.

Мартинссон кивнул. Ну что ж, подумал Валландер, теперь будем думать вместе.

- Саботаж и смерть, - задумчиво проговорил Мартинссон. - Хёкберг бросают под высокое напряжение, и пол-Сконе остается без электричества. Потом Ландаля швыряют меж гребных валов.

- Помнишь, о чем мы недавно говорили? Сперва выпустили на волю норок. Потом устроили аварию с энергоснабжением. Теперь вот польский паром. Что дальше?

Мартинссон устало покачал головой:

- Все-таки я не вижу логики. Я готов понять насчет норок. Защитники животных перешли в атаку. И насчет аварии тоже могу понять. Нам продемонстрировали уязвимость общества. Но что хотят продемонстрировать, устроив хаос в машинном отделении парома?

- Тут как с костяшками домино. Упадет одна - начинают валиться все. Цепная реакция. Первая костяшка - это Фальк.

- А как в эту картину вписывается убийство Лундберга?

- В том-то и дело, что никак. И я начинаю подумывать об иной версии.

- Что Лундберг фактически не связан с прочими событиями?

Валландер кивнул. Когда хотел, Мартинссон соображал быстро.

- Мы и раньше сталкивались с такими ситуациями, - сказал комиссар, - когда два события волею случая сцеплялись одно с другим. А нам после не удавалось углядеть эту сцепку. И мы думали, что события взаимосвязаны, хотя на самом деле это была чистая случайность.

- Значит, по-твоему, расследования надо разделить? Но ведь Соня Хёкберг - главное действующее лицо в обоих спектаклях?

- Это еще вопрос, - возразил Валландер. - А вдруг нет? Вдруг совсем наоборот. Может, ее роль куда менее значительна, чем мы до сих пор считали.

В кафетерий вошел Ханссон. С завистью покосился на чашки с кофе. Он был не один, а в сопровождении седовласого мужчины с приветливым взглядом и множеством лычек на погонах. Капитан парома, Сунд. К удивлению Валландера, говорил он на диалекте провинции Даларна.

- Какой ужас! - воскликнул Сунд.

- Никто ничего не видел, - сообщил Ханссон. - Но ведь Ландаль каким-то образом проник в машинное отделение.

- Стало быть, свидетелей нет?

- Я поговорил с двумя машинистами, которые несли вахту во время рейса из Польши. Они ничего не заметили.

- Двери машинного отделения вы держите на замке? - спросил Валландер.

- Согласно инструкциям по технике безопасности, это недопустимо. Но на них, разумеется, есть табличка «Вход воспрещен». При появлении посторонних все, кто работает в машинном отделении, должны немедля принять меры. Понятно, иной раз какой-нибудь пассажир спьяну забредает туда. Однако мне в голову не приходило, что может случиться этакий кошмар.

- Полагаю, сейчас паром пуст, - сказал Валландер. - Машин на автомобильной палубе не осталось?

В руках у Сунда был радиотелефон, и он быстро связался с означенной палубой. В радиотелефоне затрещало, когда ему ответили.

- Все автомобили разъехались, - сказал он. - Там пусто.

- А как насчет кают? Забытых сумок случайно не обнаружено?

Сунд пошел выяснять. Ханссон сел за столик. Валландер отметил, что к сбору информации о случившемся он отнесся с необычайным тщанием.