Глухая стена

Совещание продолжалось недолго. Валландер поручил Ханссону поговорить с Викторссоном. В нынешней ситуации очень важно, чтобы прокурор непрерывно получал информацию. В течение дня наверняка придется провести пресс-конференцию. Но этим займется Лиза Хольгерссон. Если у Анн-Бритт будет время, она поможет начальнице.

- Так меня же не было там ночью! - удивленно воскликнула она.

- А тебе не нужно ничего говорить. Просто я хочу знать, что скажет Лиза, вот и послушай. Вдруг она вздумает делать какие-нибудь совершенно нелепые комментарии.

После этих слов воцарилось недоуменное молчание. До сих пор никто не слышал от комиссара столь откровенно критических высказываний по адресу начальницы. У Валландера все это получилось нечаянно. Ночные мысли снова заявили о себе. Ощущение, что он измотан, а может, попросту стар. И оклеветан. Но если он вправду стар, то может позволить себе говорить все как есть. Не считаясь ни с тем, что было, ни с тем, что будет.

Потом он перешел к текущим задачам:

- Самое главное сейчас - компьютер Фалька. Если в нем действительно запрограммирована некая акция, которая будет запущена двадцатого, в нашем распоряжении менее шестнадцати часов, и за это время необходимо установить, что это за акция.

- Где Мудин? - спросил Ханссон.

Валландер допил кофе и встал:

- Я съезжу за ним. Всё, за работу.

Когда они выходили из кафетерия, Анн-Бритт хотела было заговорить с комиссаром. Но он жестом остановил ее.

- Не сейчас. Мне нужно съездить за Мудином.

- Где он?

- У хорошей знакомой.

- А что, больше некому за ним съездить?

- Почему? Но мне надо подумать, как нам лучше всего спланировать этот день и что означает смерть того человека.

- Об этом я и хотела поговорить.

Валландер остановился в дверях:

- Даю тебе пять минут.

- Мне кажется, никто не задал самого важного вопроса.

- А именно?

- Почему он застрелил себя, а не тебя.

Валландер заметил, что голос его звучит раздраженно. И он действительно чувствовал раздражение. Досадовал на всё и на всех. И не скрывал этого.

- С чего ты взяла, что я не задавал себе этого вопроса?

- Если б задавал, то сказал бы на совещании.

Дотошная чертовка, подумал он. Но вслух не сказал. Все ж таки существовал незримый предел, который он не мог преступить.

- К чему ты клонишь?

- Меня там не было. Я не знаю, как все складывалось и что, собственно, произошло. Но у такого человека должна быть серьезная причина, чтобы покончить с собой.

- Почему ты так считаешь?

- Кой-какого опыта я с годами набралась, тебе не кажется?

Валландер невольно впал в нравоучительный тон:

- Вопрос в том, есть ли от него польза в данном случае. Этот человек предположительно совершил как минимум два убийства. И не задумываясь совершил бы третье. Что за этим стоит, мы не знаем. Но он явно не ведал пощады. И был необычайно хладнокровен. По-азиатски хладнокровен, быть может. Что бы это ни значило. Он слышал вертолет. И понимал, что ему не скрыться. Мы подозреваем, что происходящее - дело рук фанатиков. В конце концов, возможно, одержимость и заставила его покончить самоубийством.

Анн-Бритт хотела что-то сказать. Но Валландер уже вышел в коридор.

- Мне надо съездить за Мудином, после поговорим. Если к тому времени наш мир не рухнет.

Из управления Валландер выехал без четверти девять. Он торопился. Дождь перестал, порывистый ветер быстро разгонял тучи. Воскресный день, шоссе пустынно, и комиссар гнал на полной скорости. Где-то между Рюдсгордом и Скурупом он задавил зайца. Пытался объехать его, но зверек угодил-таки под заднее колесо. Валландер видел, как он лежит на дороге, дергая лапой, но не затормозил.

Остановился он только возле виллы в Егерсру. Было без десяти десять. Эльвира Линдфельдт открыла, едва он позвонил в дверь. Валландер сразу увидел Роберта Мудина, который пил на кухне чай. Эльвира была полностью одета, но ему показалось, она устала и вообще какая-то другая, не как при последней встрече. Впрочем, улыбка у нее все та же. Она хотела предложить кофе. Валландер мечтал о чашке кофе, но отказался. Времени нет. Эльвира настаивала и, взяв за локоть, чуть не силком отвела его на кухню. Валландер заметил, что она украдкой бросила взгляд на часы, и мгновенно насторожился. Хочет его задержать, только ненадолго. Ждет еще чего-то. Или кого-то. Он еще раз поблагодарил и велел Мудину собираться.

- Торопливые люди внушают мне тревогу, - посетовала Эльвира, когда Мудин вышел из кухни.

- Вот ты и нашла у меня недостаток, - сказал Валландер. - Но как раз сегодня ничего с этим не поделаешь. Мудин нужен в Истаде.

- Почему такая спешка?

- Нет времени объяснять. Нас несколько тревожит двадцатое октября. То бишь завтрашний день.

Невзирая на усталость, Валландер отметил, что по ее лицу скользнула легкая тень беспокойства. И тотчас она улыбнулась. Боится чего-то? - подумал комиссар и поспешил отмести эту мысль: наверняка ему почудилось.

Мудин спустился в переднюю, готовый к отъезду. Компьютеры он нес под мышкой.

- Вечером мой ночной гость вернется? - спросила Эльвира.

- В этом уже нет необходимости.

- А ты вернешься?

- Я позвоню. Пока не знаю.