Глухой угол

— А как же анализ крови Линн, он же был человеческий! Настоящий!

— Я всё подстроил с помощью глупышки Веры.

— А Егор Тимофеевич? Настоящий?

— Он настоящий! — заулыбался Павел.

— И что теперь? — спросила Настя.

— Теперь у вас два варианта! Присоединиться к дружной компании оборотней и стать её частью или… умереть!

— Что значит — присоединиться? — спросил Лев Иванович.

— Это значит — пробудить свою кровь.

Лев Иванович сделал шаг вперёд, закрывая собой Настю.

— Это мы вам нужны! А не вы нам!

Павел повернулся к Виктору и резко кивнул ему головой. Тот ждал этого сигнала и сразу перевернул содержимое изящной вазы, стоявшей на верхней части камина в топку. Едкий дым пополз по паркету.

— Что это такое? — прошептал Лев Иванович Насте, — по-моему, мы сейчас потеряем сознание!

Болотный кулик прокричал резким, гнусавым голосом, ему так же коротко вторил другой, начался громкий, звучный птичий диалог. Людям всегда было интересно, что они сообщают друг другу в этот момент, о чём их звонкий разговор, который они не могут скрыть от других?

Солнце уже коснулось персидского узорчатого ковра, на котором лежал Лев Иванович, его шёлковые переплетения стали почти горячими и постепенно нагревали щёку врача. Он с трудом открыл глаза, но не мог пошевелиться: руки и ноги были крепко связаны.

— Настяяяя! — поднялся вверх его истошный крик и пронёсся над высокими осоками, плоской крышей особняка и позолоченным драконом, возвышающимся над глухим углом этого мира.

— Я здеееесь! — раздался беспомощный ответ возлюбленной Льва Ивановича.

Снаружи зазвенела связка ключей, дверь со скрипом распахнулась. Молодой врач видел, как к нему кто-то движется в идеально начищенных чёрных мужских туфлях.

— Мы согласны! — шёпотом сказал Лев Иванович, — мы готовы пробудить свою кровь.