Глупая

Я взглянула на Айко, уже разместившегося за столом. Зарыв руки в свою белобрысую макушку, он сидел с опущенной головой.

– Меня тогда дед сумел вызволить. Буквально перед допросом палача. Мама ничего не знала об этом, а тут… то ли дед проговорился, то ли ещё кто. В общем, мы только с пляжа вернулись, а она уже здесь.

– Ох тьма! – представила я реакцию матери Айко.

– Она самая, – согласился друг. – Мама снова разочарована во мне: я слишком безответственен, и поэтому не смогу увидеться с Вайоной ещё несколько месяцев.

– А если попробовать договориться?

– Ты будто мамы моей не знаешь. Опека Вайоны для неё всё. Совсем на ней помешалась.

– Радоваться должен, что кто-то заботится о твоей дочери, – подметил неслышно появившийся Гирд. – А ты как был дурнем четыре года назад, так им и остался. Что бы ты сам с ребёнком делал?

– Ещё ты меня отчитай! – огрызнулся Айко.

– Не буду, – спокойно отозвался маг. – Твоя совесть и без меня справится. На вот, выпей, чтобы голова не болела.

– Так вы мне расскажете о причине собрания или будете мою личную жизнь обсуждать? – раздражался Айко.

– Ешь, – я поставила перед ним тарелку.

Уложившись в несколько минут, пока он жевал, я изложила всё, о чём недавно рассказала Гирду.

– Да уж… – по примеру мага протянул Айко. – Допустим, разорвёшь ты союз, и что дальше? Не орден Тьмы, так орден Сияния за тебя возьмётся, им тоже энмах не по душе. А правитель не станет борьбу с магами затевать, его вполне нынешние баланс и благополучие устраивают. Да тебя просто убьют! – он вскочил из-за стола и подошёл ко мне. – Джен, он ищет человека по имени Дженго. Понимаешь? Человека. Когда по прошению деда за мной пришли, палач предложил добровольно сдать того, кто виноват в разрушении «щита». Больше палач ничего не знает.

Убедительно… Почти! Если бы Тео ничего больше не знал, он бы не спрашивал о Дженго так открыто.

– Я исчезну, – твёрдо ответила ему. – Никто не сможет найти меня.

– И будешь всю жизнь прятаться? – он положил руки на мои плечи и слегка сжал их. – А теперь признавайся, чего ты так испугалась?

– Не говори ерунды! – попыталась отмахнуться от вопроса. – Я же объяснила, что нельзя рассказывать о таких возможностях тем, кто имеет власть.

– Ещё раз, – глядя мне прямо в глаза, произнёс Айко, – только правду.

– А почему у тебя радужка посерела? Раньше она была более голубой.

Попытка убрать руки друга не удалась. Айко вцепился в меня до боли.

– Джен, ты же знаешь, я не возьмусь, если не буду знать всех причин. Говори или ищи другого художника.

Борьба взглядами продолжалась довольно долго, пока не вмешался Гирд.

– Говори, Джен, о чём ты умолчала? – поддержал он Айко.

Я посмотрела на мага.

– Ты знаешь, что чувствуют в «верном» союзе при измене? – тихо спросила его.

Гирд покосился на свои руки, где белая вязь, оплетая по четыре пальца, тянулась выше, почти до запястий.

– Надеюсь, что никогда этого не узнаю, – ответил он.

– А я видела это, Гирд. Отпусти уже меня! – велела Айко. – У папеньки с моей мамой был «верный» союз. А он изменил ей. Маму тогда буквально выворачивало наизнанку, бросало то в жар, то в холод, её всю трясло… Она старалась держаться при мне, но я хорошо запомнила её состояние, хоть и мало понимала, с чем оно связано. Мама пела мне колыбельную дрожащим, срывающимся голосом. А когда я уснула, она уехала… Утром папенька сказал, что её больше нет.

– Если ты ничего не понимала, то с чего решила, что отец изменил матери? – не отставал Айко. – И как это связано с палачом?

– Позже узнала, – не стала вдаваться в подробности того, как однажды услышала откровения отца на очередную вспышку ревности Лоретт. Тогда-то во мне и вспыли воспоминания того вечера накануне смерти мамы. А потом, как специально, в руки попала книга, где объяснялись особенности брачных союзов. – А Тео… сейчас у него Сабита, которая точно куда-то метит, потом ещё кто-нибудь воскреснет из прошлого или явится из настоящего. Я не хочу испытать той же боли, что и мама. Ладно, если Тео знает способ избегания неприятных последствий, но даже тогда у меня не самое приятное положение.

Отойдя от друга, я уселась за стол, вытянув руки перед собой.

– Артемио не хотел такого союза. Я не нужна ему. Впрочем, как и он мне. Но мы связаны так, что даже долгая разлука невозможна. А теперь, когда он прознал о Дженго, что мешает ему мучить меня, изменяя? А ничего! Или вы надеетесь на внезапно вспыхнувшие чувства между нами и вечную верность?

– Откуда такие выводы, Джен? Ты даже трёх дней замужем не пробыла, а уже подозреваешь мужа во всех провинностях, – Айко никак не успокаивался.

– Предлагаешь сначала привязаться к нему? Или ещё лучше: отдать супружеский долг? А потом, когда я буду ожидать этого менее всего, страдать от его увлечённостей на стороне? Повторяю, я ему не нужна, и он не нужен мне. Айко, просто помоги с рисунком. О большем не прошу. И хватит выворачивать мне душу. Не тебе говорить о крепости чувств.

– Не переключайся на меня, – осадил Айко. – Я никогда никому ничего не обещал.